Танцуем дальше: как за четверть века изменился досуг москвичей

В конце июля этого года закрылся один из старейших клубов Москвы – «Пропаганда», просуществовавший 27 лет. Вместе с ним ушла целая эпоха. В рамках спецпроекта «Москва похорошела», приуроченного к 25-летию «Ведомостей», писательница и блогер Арина Холина по просьбе «Ведомости. Города» вспоминает, как за прошедшую четверть века изменился досуг жителей столицы.  

Москва – растущий организм. Она бесконечно меняется, потому что меняемся мы, москвичи. В 1990-х гг. были либо подпольные рейв-клубы, либо казино, где гуляли бандиты. В нулевые клубы стали такими роскошными, что это было похоже на конец света. В начале 2020-х гг. клубы и вечеринки закатились за горизонт, в моду вошли рестораны – все прилично, все изысканно, «тихая роскошь».  

25 лет назад мы вошли в миллениум. Из 2024 г. кажется, что все нулевые были «жирными». Но в первые лет пять нового тысячелетия на дворе все еще царила атмосфера «лихих девяностых» – стоит посмотреть сериалы тех лет. Магазинов с быстрой модой не было. Безопасного для жизни фастфуда и недорогих ресторанов не было. Никакого «Сапсана» не было. 

Самым популярным клубом тогда была «Пропаганда», в народе – «Пробка». Он был открыт с 1997 г. Здесь собиралась вся московская богема: от кинокритиков и журналистов до ведущих очень популярных тогда «Муз-ТВ» и MTV. Актеры, модели, писатели, дизайнеры и просто рейверы и модники. Фейсконтроля как такового не было, при этом охрана многих не пускала без объяснения причин. Большая часть богемы и рейверов из «Пробки» выбегала, чтобы купить в соседнем ларьке коньяк, быстро распить на шестерых или десятерых, а потом возвращалась в клуб. Денег тогда у богемы не было. Но были стиль и задор.

«Пробка» наследовала «Птючу» и «Титанику» – самым рейверским и творческим местам в городе. Хотя в «Титанике» уже отдыхала организованная преступность – когда он закрылся, богема и бандиты больше не отрывались вместе. Появились невиданно шикарные клубы для состоятельных господ – «Рай», проекты «Зима», «Лето», «Осень», а потом и «Дягилев». Был еще более хипповый «Цеппелин» – он пошел по стопам «Титаника».

Все эти места имеет смысл перечислить для понимания нулевых. Тогда было очень много клубов, сам город был клубным. И люди «Пропаганды» могли никогда не пересекаться с людьми «Дягилева». Знали, что это существует, были, возможно, один раз, испытали культурную эпилепсию – и убрались восвояси. «Кесарю – кесарево, слесарю – слесарево», как шутил тогда суперзвездный ведущий Николай Фоменко. 

Но Москва стала богатой. Богема стала богатой. А деловые люди начали становиться скромнее. Граница стала размываться, и в этот момент случились Патриаршие пруды. Богема заработала – и начала скупать квартиры в центре. Или перестала их продавать. Кто-то вернулся на «историческую» родину – на Патриках, допустим, жила бабушка, а ее успешный внук-режиссер перебрался туда из Коньково. В Москву хлынули и денежные регионы – завидев, что на Патриках гуляют всякие Федоры Бондарчуки, они бросились скупать тут квартиры оптом. В это же время богема потихоньку расхватывала Покровку, которая тогда по сравнению с Патриками, ничего не стоила, но сейчас туда уже не подъедешь на хромом Bentley. 

Люди богатели, люди взрослели. Между «Дягилевым», «Раем» и Каннами с Ибицей они хотели есть. Тогда все уже повидали свет и поняли, что «в городах и деревнях» очень много ресторанов. А не так, что надо ехать со своих Патриков на край света, на Кузнецкий Мост в Vogue Cafe к ресторатору Новикову. На Патриарших, с их новыми гражданами, с уже почти устоявшейся средой, и произошел Большой Ресторанный Взрыв – «Академия», «Аист», Uilliam’s. Люди еще плясали, но уже много сидели в ресторанах. Не только ради еды – скорее, чтобы себя показать: стало модным «являть себя» на Патриках. Иногда танцевали и в барах – например, в «Клаве» на Малой Бронной. Но культура танцев в барах не прижилась так, как в Питере, – какое-то не наше это, не столичное. 

Бизнесмена в одежде из Le Form, в Rick Owens уже было не отличить от такого же актера первой величины. Все смешалось. Все вдруг стали буржуазные, солидные, слегка утомленные, слегка высокомерные. Но у творческой интеллигенции еще были свои места, куда практически не ступала нога бизнесмена. Культовый клуб «Солянка», сделанный по берлинскому лекалу. Клуб «Редакция», где было много журналистов. Множество проектов, «выросших» из располагавшегося в подвале в Потаповском переулке литературно-музыкального клуба «Проект О.Г.И.»: «ПирОГИ» на Никольской, рюмочная «Занзивер», бар «Клуб». «Жан-Жак» ресторатора Мити Борисова (тогда еще не было франшизы) – для художников, архитекторов, поэтов и сочувствующих. 

Артисты и художники еще не стали зажиточными и популярными – несмотря на то, что теснились по стеночкам в «Гараже» Даши Жуковой. Большинство богачей и светских львиц вообще не понимали, что такое современное искусство и с чем это едят. Вселенные не пересекались – слишком очевидной была разница в доходах и ментальности. 

Но Москва менялась. Строилось много домов, и в домах уже модно было иметь картины – наряду с машинами, нарядами, дизайнерской мебелью. Архитекторы и художники тоже обуржуазились, обзавелись средствами на Rick Owens и проводили в «Академии» завтраки, плавно перетекающие в ужины. «Академия» долго была культовой – тут собиралась интересные завсегдатаи, от блогера и стилиста Наташи Гольденберг до политтехнолога Стаса Белковского (Белковский признан Минюстом иноагентом – Прим. «Ведомости. Города»). 

А клубов становилось меньше. От былой россыпи – «Дягилева», «Рая», «Цеппелина» и прочих – остались разве что «Арма» и «Газгольдер» – вечный, поскольку рэпа меньше не становилось.  

Интересно, что даже в ковид люди прорывались в тайные комнаты, где посреди пандемии пили и плясали как в последний раз. А потом все стихло. Клубы просто в секунду вышли из моды. За три года все перестали танцевать. Питер еще пляшет, а Москва – сидит ровно на стуле и ест. Рестораны открываются каждый день по несколько штук. Еда – в каком-то смысле апатичное удовольствие. Тебе не надо быть в ресурсе и на драйве, чтобы вкусно поесть, выпить, поговорить. И закрываются рестораны обычно в полночь или к часу ночи. Поехал домой, поспал, сходил к психологу, а потом в спортзал – очень пристойно, энергосберегающе. Это не в шесть утра ехать домой, позабыв, как тебя зовут.  

Москва встала на стоп. Сил и желания осталось только на гастрономические и слегка культурные развлечения – выставки вдруг посыпались одна за другой. Зумеры ходят в бары, но многие даже не пьют. Новые поколения ведут такую же умеренную и тихую жизнь, как и стрессующие взрослые.  

Но этим летом в моду вошли фестивали вроде «Это лето фестиваль» в саду «Эрмитаж», концерты и вечеринки в ресторанах. Если еще лет десять назад клубы делали у себя в помещении кафе, чтобы зарабатывать днем, как та же «Пропаганда», то в этом году все ровно наоборот. Едва ли не каждый модный ресторан устраивает вечеринки с танцами. Тенденция эта появилась в июле, она еще сырая, но вечеринок было так много, что это уже можно считать статистикой. И люди набивались битком – всем захотелось музыки и движения. На фестивалях битком людей, танцующих под каких угодно музыкантов. Москва всколыхнулась. Хорошие диджеи – сейчас самый популярный десерт после гастрономического ужина.  

Город постоянно меняет свой культурный образ – это относится и к музеям, и к фестивалям, и к клубам, и к еде. Он ищет пропорции, стиль, ищет эталон москвича. Есть же шаржи типичных петербуржцев. А типичных москвичей – нет, эта карикатура слишком подвижная. Еще вчера человек жил в Саратове и думал, что «они там зажрались», а сегодня сам в Москве, и даже сам вполне сыт и доволен. Но еще не пришел в себя, еще не понял и не принял образ жизни, который слишком быстро меняется, чтобы сразу к нему приноровиться.  

Но что-то стало проясняться. Как на картинах, где надо отойти, чтобы разглядеть целое. Люди опять сбиваются в сообщества – вот тут все творческие, в черном и странном, а тут – типичная картинка из соцсети, гламурная и, возможно, поддельная. Но всем хочется иметь выбор. Чтобы были и рестораны, и шаурма, и рейвы, и фестивали, и танцы в маленьком баре, и концерты. 

Раньше мы всегда жили в определенном дефиците. Есть клубы, но нет ресторанов. Есть рестораны, но нет классного фастфуда (viva, «Депо» и прочие фуд-маркеты – тоже новейшее, в целом, явление для города). Есть очень много ресторанов и городских событий – нет вечеринок. И вот уже почти у нас есть это все. Москва созрела. Пока это только совершеннолетие – некоторый разброд и шатания, но все же она оформилась, пусть и по контуру. Пройдет еще 25 лет – и все тут будет ясно, очевидно и предсказуемо. Но пока мы еще наблюдаем все эти увлекательные перемены.