Андрей Фурсенко: "В России бюджетников вдвое больше, чем в Советском Союзе"

Министр образования и науки РФ в интервью "Ведомостям" рассказывает, нужно ли выпускникам бояться призыва в армию, будут ли вузы сокращать бюджетные места и почему учителя поддерживают ЕГЭ.

- Со следующего года вступает в силу положение, по которому набор в армию будет непрерывным — не ограничиваясь осенней и весенней кампаниями. Значит ли это, что у выпускников может не оказаться возможности поступить в вузы сразу после школы?

- Все ребята, если у них будет желание, будут иметь возможность поступать в институт. Этот вопрос мы особо обсуждали с Минобороны. При этом считаю, что образовательный процесс прерывать нельзя! То есть если человек поступил в вуз, то он должен иметь возможность доучиться там до конца. После чего, если есть желание и возможность, поступить и закончить и аспирантуру. В других случаях, исполняя свои конституционные обязанности, гражданин должен проходить службу в рядах вооруженных сил.

- Но выпускник даже с высокими оценками по ЕГЭ может просто не поступить из-за того, что в вузе много льготников и олимпиадников.

- Это не совсем так. Проблема в том, что льготники создают некий психологический барьер для поступления хороших ребят. Последние боятся, что не поступят в желаемый вуз из-за подобного контингента, забирают документы и идут в вузы более низкого уровня, где шансов поступить больше.

В прошлом году было много разговоров о том, что льготники якобы заполонили МГУ. На самом же деле их было не более 300 человек на 7000 поступающих. Это не так уж и много. Часть из них вообще ушла потом в другие вузы. Но у ребят, которые пришли поступать в МГУ с высокими баллами, возникло ощущение, что перед ними стена.

Руководители и преподаватели вузов все-таки представляют, кто именно к ним поступает, они знают цену олимпиад, равно как и потенциал льготников. К примеру, в ВШЭ идут довольно сильные выпускники, потому что все абитуриенты понимают: если они не смогут учиться, их отчислят и «договориться» будет невозможно. Есть и иные вузы, где много кричат о «засилье олимпиадников и льготников», но по итогам сессии отсева там нет. И это, на мой взгляд, говорит о том, что либо приняли действительно сильных ребят, либо — что учащиеся нашли некие аргументы, чтобы продолжить свое обучение.

В прошлом году было много разговоров, что по результатам ЕГЭ в вузы пришли «непонятные люди». Мы проанализировали уровень отсева по итогам первых двух сессий. Оказалось, он не превысил показатели прежних лет.

- Насколько я знаю, у вас в рукаве есть пара рецептов «против льготников и олимпиадников»: чтобы олимпиадники имели право подавать документы с правом на льготы лишь в один вуз, а льготники — подавали документы в муниципальные органы, которые бы выдавали им соответствующие гранты.

- Что касается олимпиадников — считаю, идея абсолютно правильная. Думаю, для них достаточно было бы ограничиться правом льготного поступления лишь в один вуз и один раз. Что касается льготников, ситуация более сложная. Сокращение количества льготников имеет обратную сторону. Давайте исходить из того, что они имеют реальные права, чтобы получить поддержку. У ребят есть проблемы со здоровьем, какие-то иные сложности, которые позволили им эту льготу получить. Нельзя забывать, что мы - общество, которое несет социальную ответственность. Это значит, что мы должны помогать этим ребятам. Думаю, справедливо было бы предоставлять льготникам право приоритета лишь в одном вузе, который они считают для себя наиболее важным и желанным.

- Сокращение бюджетных мест — тоже домыслы?

- Отчасти правда — по таким специальностям, как экономика, управление, юриспруденция и педагогика. При этом у нас плавно увеличивается число бюджетных мест в пересчете на тысячу выпускников. Ведь у нас сегодня выпускников почти вдвое меньше, чем в 2005 г. Фактически сегодня более чем вдвое больше бюджетных мест на 1000 выпускников, чем в Советском Союзе. Кстати, количество бюджетных мест во флагманах вузовской системы — МГУ, СПбГУ и т. д. – не сокращается. Мы ведь знаем: оттуда выходят востребованные специалисты, профессионалы, которые точно найдут себе работу. Считаю, что за бюджетные деньги мы не должны готовить невостребованных специалистов.

- C введением ЕГЭ с 2008 г. вдвое увеличилось число учащихся, не получивших аттестат. Это означает, что этим людям в дальнейшем закрыты пути как для продолжения образования, так и для строительства карьеры. Не потеряем ли мы "благодаря" ЕГЭ квалифицированные кадры, которыми наша страна славилась еще со времен СССР?

- Знаете, я готов уже засекать время, на которой минуте меня начинают спрашивать про ЕГЭ... Во-первых, по сравнению с прошлым годом число не получивших аттестат сократилось на треть. Около 30 000 — в прошлом году, около 20 000 — в нынешнем. Во-вторых, давайте называть вещи своими именами. Люди, не получившие аттестаты как в прошлом, так и в этом году, не должны были получать их и раньше. Прежде учителя подписывали подобные аттестаты лишь для того, чтобы не иметь лишней головной боли. Сегодня же есть объективная оценка знаний, которая дает возможность обоснованно выносить решение. Мы не даем аттестат тем, кто действительно ничего не знает. С помощью ЕГЭ мы видим, где ребят действительно не учат.

Почему сейчас большинство учителей поддерживают ЕГЭ? Благодаря этому экзамену ребята стали прилагать больше усилий и лучше учиться. Они поняли: аттестат им не нарисуют.

- Вопрос избитый, тем не менее не могу его сейчас не задать: действительно ли результаты ЕГЭ дают объективное представление о знаниях учеников?

- Всё просто. Существует набор фактов, которые человек обязан знать. Невольно вспоминаю нашего учителя математики в 9-10-м классах. Он начинал урок с того, что просил задавать ему любые вопросы по пройденной теме. Многие поначалу на это покупались. И преподаватель действительно отвечал, но затем задавал ученику встречный вопрос на ту же тему. Если учащийся не отвечал, ему без разговоров ставилась двойка. Когда ученики возмущались, педагог разъяснял: «Вы должны в своей жизни знать обязательно, когда вы родились, как звали вашу бабушку и ответ на поставленный мною вопрос, потому как он — базовый».

Я говорю это потому, что ЕГЭ в первую очередь проверяет именно базовые знания, которыми человек, проучившись определенное количество лет, должен обладать. Кроме того, на ЕГЭ нужно уметь эти знания применять, то есть доказать, что умеешь логически мыслить.

Полную версию интервью Андрея Фурсенко читайте в одном из ближайших номеров "Ведомостей".