Дэвид Смит: "Мы сознательно уступили долю рынка"

Покупка британского производителя автомобилей класса премиум Jaguar Land Rover индийской Tata Motors в 2008 г. – одна из первых попыток компаний из развивающихся стран приобрести западного автопроизводителя. И пока что крупнейшая сделка такого рода: Premier Automotive Group (люксовое подразделение Ford) получила от индийцев за Jaguar Land Rover $2,3 млрд. Новый собственник старается сохранить британское производство и его культуру. Что, правда, не отменяет необходимости жестко контролировать расходы: из трех заводов в ближайшие годы останутся два. Но главное, что руководители Tata Motors привнесли в Jaguar Land Rover, – перспектива развития, отмечает генеральный директор компании Дэвид Смит. Ему и его дизайнерам нравится, что у них есть возможность рисковать и создавать чрезвычайно смелые модели.

В 2004–2005 гг. Shanghai Automotive Industry Corporation и Nanjing Automobile Group приобрели MG Rover. В 2009 г. Sichuan Tengzhong Heavy Industrial Machinery договорилась о покупке Hummer у GM, а Geely ведет переговоры о выкупе Volvo у Ford Motor.

– Как нынешний кризис ударил по вашему бизнесу?

– Кризис этот глобальный, он затронул многие отрасли. Автомобильный сектор в числе первых принял на себя удар, и удар этот оказался одним из самых тяжелых. Продажи на тех рынках, где мы работаем, упали примерно на 25–30%, но сейчас ситуация стабилизируется. Некоторые рынки начинают понемногу восстанавливаться, другие еще очень слабы. В этом году мы выводим на рынок несколько новых моделей. В начале года появились новые Jaguar XFR и Jaguar XKR, в начале следующего выйдет очень важный для нас продукт, Jaguar XJ. Что касается Land Rover, то в этом году были представлены новые автомобили 2010 модельного года: Range Rover, Range Rover Sport, Discovery 4. Они должны позволить нам увеличить долю рынка, хотя в основном сделать это удастся уже в следующем году.

– В мировой автомобильной отрасли огромный избыток мощностей. Кризис предоставил шанс сократить их, но правительства делают все, чтобы не допустить этого. Почему, на ваш взгляд, правительства так поддерживают автосектор? И какое у него будущее, раз его так и не удалось по-настоящему реформировать?

– Для всех правительств важно то, что в автомобильной промышленности работает много людей, много высококвалифицированных работников. Она зачастую важна для экономики страны в целом, для платежного баланса. Там проводятся высокотехнологичные исследования и разработки. Так что понятно, почему правительства Франции, Германии, США вмешались, чтобы помочь автомобильной промышленности.

Я называю автомобильный сектор капиталоемкой модной индустрией. Достаточно много людей считают, что на инвестициях в нее можно получить высокий доход, и в этом одна из причин того, почему в мире так много автокомпаний и создаются новые.

Сейчас в отрасли идут преобразования, General Motors и Chrysler прошли через процедуру банкротства, происходит некоторая консолидация, смена собственников. Одновременно наблюдается рост новых компаний – в Китае, Индии, других азиатских странах, которые со временем будут существенно влиять на динамику развития мировой отрасли.

Мы работаем в ее премиальном сегменте, мои планы относительно Jaguar Land Rover связаны с инвестициями в будущее – в новую продукцию, новые рынки, экологические инновации. Но мы также стараемся реорганизовать наши собственные производственные мощности.

– В чем это заключается?

– Инвестируя в продукты нового поколения, мы намерены развивать производство на двух заводах в Великобритании, а не на трех. К середине следующего десятилетия мы закроем один из заводов.

– А что вам скажет правительство?

– Там понимают нашу логику. Общее количество рабочих мест сильно не изменится, потому что мы будем развивать бизнес, в том числе за счет инвестиций в новые модели и экологические инновации. Но, проведя рационализацию производственных мощностей, мы оставим два завода.

– Когда вы намерены вернуться к прибыли?

– Мы говорили, что хотели бы достичь этого в ближайшие пару лет. Но ситуация на рынках сейчас крайне неустойчива, и многое будет зависеть от того, как она будет развиваться. Нам и многим другим кажется, что ситуация на рынке нормализуется за два-три года – не только с точки зрения объема продаж, но и с точки зрения стимулов развития. И пока этого не случится, довольно сложно говорить о том, когда мы снова станем прибыльной компанией.

Для нас важно, что мы наблюдаем поквартальное улучшение ситуации. Второй квартал был для Jaguar Land Rover лучше первого, а третий будет лучше второго. Мы стараемся одновременно рационализировать расходы и увеличить выручку.

– Каковы финансовые результаты в разбивке по брендам?

– Мы не даем результаты отдельно по брендам. Последний показатель Jaguar Land Rover за II квартал – убыток в 64 млн фунтов.

– Британские автомобильные бренды переживают период упадка. Хотя многим они кажутся очень привлекательными, роскошными, яркими, соблазнительными, но Jaguar Land Rover, MG Rover, TVR, Aston Martin долгие годы были неэффективны с точки зрения бизнеса. Похоже, ни одна другая страна не может «похвастать» таким количеством привлекательных, но низкоэффективных автомобильных компаний.

– Интересный вопрос. В Великобритании – второй в мире после Германии премиум-сегмент автомобильного сектора. К названным вами компаниям можно добавить Rolls-Royce, Bentley. Они переживают разные стадии развития. Раньше можно было говорить о недостаточности инвестиций в правильные продукты. Сейчас все эти компании радикально обновляют модельный ряд. Aston Martin в последние несколько лет делает это. Jaguar за последние три года коренным образом реформировала продуктовую линейку: сначала выпустила XK, затем новый XF и вот теперь потрясающий XJ. Обновлению подвергся и Land Rover. BMW инвестирует в обновление Rolls-Royce, Volkswagen – в Bentley. Я с оптимизмом смотрю на будущее этих брендов, так как сейчас они делают то, что должны: это отличная продукция, тонкая, искусная работа, ориентация на запросы потребителей. С моей точки зрения, никогда еще эти производители не предлагали лучший ассортимент. Структуру расходов тоже надо скорректировать, и, думаю, у них хороший потенциал.

– Что изменилось в Jaguar Land Rover после того, как ее купила Tata Motors?

– Покупка состоялась более года назад, а прошедший год был очень трудным. Ситуация непростая, так как Ford владела Jaguar почти 20 лет и Land Rover – 10 лет и эти подразделения очень сильно интегрированы в Ford. Сейчас мы все еще в процессе создания самостоятельно действующей компании. Tata в основном остается акционером компании, стратегическим советником по развитию бизнеса, осуществляет его финансирование. Tata не участвует в ежедневном управлении, оно остается в ведении команды местных менеджеров. Но за прошедший год было очень интересно узнать их планы и ориентиры на будущее. Они побуждают нас быть очень смелыми и амбициозными, но также и решать вопрос структуры затрат, который в течение некоторого времени сдерживал развитие бизнеса.

– Tata привнесла что-нибудь новое в Jaguar Land Rover?

– Перспективу, видение. Преимуществом такой небольшой компании, как наша, должна быть гибкость, быстрая реакция. Быстрее действовать, ориентироваться на долгосрочные цели. Быть более амбициозными в том, что касается инвестиционных планов, будь то продукция, новые рынки, экологически чистые технологии.

– Вскоре после сделки владелец Tata Motors Ратан Тата посетил компанию. Какое впечатление он на вас произвел?

– Он очень обаятельный человек. По образованию он архитектор, так что продемонстрировал глубокое знание автомобильного дизайна, интерес к этому предмету.

– Он сам ничего не нарисовал для вас?

– Нет, но он провел достаточно много времени с Яном Каллэмом и Джерри Макговерном, главными дизайнерами Jaguar и Land Rover соответственно. У него инстинктивное понимание этого вопроса, так что дискуссия идет очень интересная. Он поощряет амбициозность, креативность. Как бизнесмен, он очень прямой, четко говорит вам, что думает. Все это вдохновляет.

– За первые восемь месяцев этого года продажи Land Rover в России упали на 56%, Jaguar – на 39%. Весь рынок упал на 51%, но снижение у других производителей машин класса премиум было менее значительным: продажи Audi сократились на 14%, BMW – на 15%, Mercedes – на 37%. Что не так в вашем российском бизнесе?

– Этот год очень сложный, но предыдущий был хорошим, мы лидировали на российском рынке. Так что в какой-то мере это эффект падения с высокой отметки 2008 г. Кроме того, мы обновляем модельный ряд, и новые модели 2010 модельного года не вышли на рынок в начале этого года, они поступают в автосалоны лишь сейчас: обновленный Range Rover, Range Rover Sport и новый Discovery 4. В этом году, особенно в апреле – мае, конкуренты предлагали огромные скидки (одна из причин – большие складские запасы), а мы решили, чтобы не размывать норму прибыли, не участвовать в этом в таких масштабах. Поэтому сознательно уступили долю рынка на несколько месяцев. Но с июня, когда мы стали представлять новые модели, наша доля рынка ежемесячно растет. Полагаю, что эта тенденция сохранится.

– Перед кризисом Россия стала для Land Rover третьим рынком в мире после США и Великобритании. Как вам удалось так быстро завоевать наш рынок и было ли столь значительное падение удивительным?

– Россия для нас – очень важный рынок. Мы имели здесь большой успех, особенно с Land Rover: эти машины очень хорошо соответствуют российским условиям и ожиданиям водителей. Разрабатывая новые модели, мы, безусловно, учитываем предпочтения российских покупателей. Мы также серьезно занимаемся развитием дилерской сети и высококачественной сервисной поддержки в России.

– В основном в Москве или и в других регионах?

– Москва сейчас – наш самый главный и большой рынок, за ней идет Петербург. Мы начинаем выходить в регионы, и этот процесс продолжится.

– Вы стали гендиректором Jaguar Land Rover во время кризиса. Что было для вас самым сложным?

– Я работаю в автомобильном секторе уже 25 лет, и, хотя за это время разное случалось, я не помню, чтобы спад одновременно произошел во всей мировой автопромышленности. Сложнее всего мне было сокращать производство. Пришлось снять с производства 100 000 машин, что означало сокращение рабочего времени, переход на четырехдневную неделю. Я договаривался с профсоюзами о пересмотре заработной платы, за прошедший год пришлось уволить около 2500 человек. Это одна из самых сложных вещей, которую приходится делать гендиректору, – увольнять людей. Компания теряет квалифицированных специалистов, но, что важнее, это влияет на судьбы конкретных людей и их семей.

– Недавно Porsche объявила, что, несмотря на кризис и долг в 10 млрд евро, выплатит работникам бонус по итогам прошедшего финансового года, чтобы удержать квалифицированных сотрудников. Вы не собираетесь заплатить рабочим бонусы? Или топ-менеджерам?

– Ни менеджерам, ни рабочим. Это часть договоренности с профсоюзами, заключенной в начале года: зарплаты замораживаются, бонусов в этом году не будет.

– Вам понравилась первая реакция на новый Jaguar XJ?

– Да. У этой машины очень смелый стиль, это именно то, что выбирают покупатели. Дизайн лучших моделей Jaguar был очень смелым, авангардным, и здесь мы пошли тем же путем. Многие конкуренты не решились на столь же смелый дизайн. Это очень красивый автомобиль. У него искусная, высококачественная отделка интерьера, это настоящее откровение, для специалистов отрасли это великолепный пример внутренней отделки. В ближайшие месяц-два мы организуем тест-драйвы для журналистов и сможем показать, какая у нее великолепная динамика. Мы знаем, что этот автомобиль будет победителем, и не можем дождаться, когда он поступит на рынок.

– Вы делаете новый автомобиль под брендом Daimler или эти планы заморожены?

– Сейчас нет планов делать новый Daimler.

– А каковы планы в отношении Land Rover?

– Недавно мы объявили, что в 2011 г. представим новый небольшой Range Rover. Это будет третий Range Rover в семействе. Мы также собираемся инвестировать в новую линейку более легких автомобилей, применяя технологию с использованием алюминия, впервые опробованную в Jaguar. В следующей модели, которая придет на замену большому Range Rover, эта технология будет использована, она позволит снизить вес и существенно повысить топливную эффективность. В ближайшие пять лет мы намерены улучшить ее в наших автомобилях на 25%. Мы инвестируем 100 млн фунтов стерлингов в экологические инновации.

– Как, по-вашему, можно решить проблему автомобильных пробок?

– Необходимы инвестиции в дорожную инфраструктуру и технологии, которые могут более эффективно управлять дорожным движением. Полагаю, технологии – более приемлемое долгосрочное решение, чем плата за пробки, которую ввели, например, в Лондоне. Поначалу взимание платы за въезд в центр Лондона было очень эффективным, но затем люди привыкли, приспособились и просто платят эти деньги. Сейчас средняя скорость движения в центре Лондона такая же, как 100 лет назад, когда были совсем другие автомобили.

«Моему дому 150 лет»

Смит живет недалеко от Стратфорда-на-Эйвоне – города, где родился Шекспир. «У нас свой дом, ему 150 лет. И по нему очень хорошо видно, что ему 150 лет, – рассказывает он. – Реставрация компании отнимает большую часть моего времени, поэтому реставрация дома идет гораздо более медленными темпами». «Мой гараж забит детскими велосипедами», – шутит Смит в ответ на вопрос «Ведомостей». У жены гендиректора Jaguar Land Rover – автомобиль Discovery, а у него – Jaguar XF с трехлитровым дизельным двигателем. «Великолепная машина, 40 миль на галлон (7,1 л/100 км), до 100 км/ч разгоняется за 5,9 секунды», – говорит Смит. Многие работники его компании тоже покупают машины, которые производят: «Для сотрудников у нас действуют дисконтные схемы покупки наших автомобилей».

Китайские покупатели иномарок

Пробки

«Новые технологии [управления дорожным движением] – более приемлемое решение, чем плата за пробки, которую ввели, например, в Лондоне. [Постепенно] люди привыкли, приспособились и просто платят эти деньги, – говорит Смит. – Сейчас средняя скорость движения в центре Лондона такая же, как 100 лет назад, когда были совсем другие автомобили».