От редакции: Три дороги
Россия так громко хлопнула дверью, с обидой удалившись из приемной ВТО, что публика целую неделю переваривала это событие. Попытки его осмысления свелись к разным версиям того, что же это было: импульсивное решение лично Владимира Путина, которому надоело ждать благосклонности западных бюрократов, или выверенная стратегия, новый курс России во внешней политике.
Чиновники Минэкономразвития, положившие 16 лет жизни на изнуряющие переговоры, сейчас зализывают раны. Сама ВТО, зарубежные руководители и западная пресса вообще отказываются верить своим глазам и ушам до получения официального документа от организации, которую еще предстоит создать, – Таможенного союза России, Белоруссии и Казахстана. Руководители правительства выступают с обтекаемыми заявлениями, которые вроде бы и похожи на опровержение случившегося, но в то же время как бы и нет. Произошло что-то очень важное в отношениях между Россией и миром. Россия не была полностью интегрирована в мировые институты, но была на пути к такой интеграции. Вступление в ВТО, затем в ОЭСР было вопросом времени – так нашу страну все и воспринимали. Теперь Россия на пути куда-то еще. Куда?
Вырисовывается три направления. Первый: Россия выбрала особый путь и сейчас проторяет дорогу, по которой, вдохновившись нашим успехом, пойдет мир. Это если верить, что мировое экономическое пространство будет все больше походить на набор разрозненных региональных экономик. Никто группами не входил в ВТО? Никто не объявлял о вступлении в организацию группой, еще не создав эту группу? Мы будем первыми. Да и зачем торопиться с глобальной интеграцией? Ведь мы можем создать собственный общий рынок в регионе, а также свои ВТО, МВФ и Всемирный банк – в основном силами России, конечно. Финансовых, природных и прочих ресурсов у России много – хватит на всех соседей. Таможенный союз, затем валютный союз (Россия не первый год пытается зазвать членов «Евразэс» перейти на рублевые расчеты), а затем и свободное перемещение рабочей силы внутри общего рынка, со всех сторон закрытого протекционистскими барьерами, – чем не выход в это непростое кризисное время? Есть и благородная задача: слившись с Белоруссией, а затем, возможно, с Таджикистаном и Киргизией, Россия сможет еще больше помогать этим странам.
Второй сценарий становится реальностью, если считать, что выход России из переговоров – попытка поторговаться. Если это так, то ВТО испугается нашей решительности и быстро примет в свои ряды, да еще и на более благоприятных условиях, чем планировалось. В конце концов, наши партнеры теряют от нашего отсутствия в ВТО больше, чем мы. На пути нефти и газа нет никаких торговых барьеров. А вот иностранным производителям товаров и услуг придется попотеть, чтобы проникнуть на наш рынок, если мы махнем рукой на международные договоренности. Ведь мы не зависим от импорта и, если захотим, сможем наладить производство любых потребительских товаров в России. Любому покупателю известно первое правило торга: хочешь, чтобы продавец скинул цену, – сделай вид, что товар тебе не нравится и ты уходишь. Так что демарш России может оказаться беспроигрышным переговорным приемом в борьбе с упрямыми иностранными бюрократами. Они одумаются и примут Россию такой, какая она есть.
Третий сценарий – полный отказ от интеграции с кем-либо. В Северной Корее, которая опирается только на собственные силы, кризиса нет. Чем Россия хуже? Можно влить все оставшиеся деньги в отечественный автопром. Можно ввести валютный контроль, не опасаясь ухудшения инвестиционного климата и оттока капитала. Стимулировать отечественный банковский, страховой и телекоммуникационный бизнес, закрыв доступ иностранцам. Можно вообще практически все. Никто не придет и не погрозит пальцем, не напишет злобную статью в газете и не покажет клеветнический репортаж по телевидению. Никто не приедет, потому что никому вообще не нужно будет сюда ездить и не интересно ничего знать об этом месте.