«Вода и туалет будут», или Как Путин тоннель открывал

Я несколько раз спрашивала: «А что будет-то?»

«Путин тоннель будет открывать», – несколько раз отвечали мне. Что за тоннель? Почему Путин его открывает? И что вообще значит «открывать тоннель»?

Тоннель – Большой Новороссийский, в 20-ти километрах от Новороссийска. Построен еще в 1888 г., но с тех пор его несколько раз разрушали и восстанавливали. В прошлом году РЖД взялась его реконструировать. Работы завершены - надо показать премьеру.

Все должно пройти быстро, пообещал еще в автобусе сотрудник пресс-службы правительства. «Начнется в три, а уедем отсюда уже в четыре, – обнадежил он. - Вот только жарко очень, да и подождать придется...»

– Может, воду заедем купить? - предложила я (мне стало тревожно после слов «жарко» и «подождать»).

– Вода и туалет будут, - успокоил собеседник.

К тоннелю мы подъехали в полдень. Квадрат свежеуложенного асфальта, рамка металлоискателя, забор - первое, что я увидела. А дальше –  сцена с флагами и микрофонами, пасть тоннеля поперек с красной ленточкой, три шатра (с водой), пара деревьев, несколько (!) биотуалетов и... небо, на котором ни облачка.

«Вчера был дождь, надеялся, что и сегодня польет, но увы», – как бы прочитав наши мысли, обронил сотрудник пресс-службы правительства. «Черт, три часа тут маяться», – пронеслось в моей голове. Первые 30 минут я занимала себя изучением местности: бродила вдоль железнодорожного полотна, рассматривала фотографии на стенде, установленном тут же, подглядывала за фсошниками (они высокие и широкие, с лицами терминаторов и наушником в ухе). А потом ушла в один из шатров и уже безучастно сидела, сидела и сидела... пила воду, ходила в туалет. А потом опять по кругу. Примерно тем же занимались все мои коллеги. Но у нас были хотя бы шатры.

На открытие тоннеля согнали несколько десятков сотрудников РЖД. Выглядели они нарядно – в новых ярко-оранжевых жилетках, а на головах – бейсболки или каски. Эти люди расселись под деревьями. Спинами к миру. Их спины выражали покорность.

Ближе к трем началось. «Говорят, Путин еще совещание в Сочи не закончил», - обмолвилась одна из моих коллег. Что означало: ему еще не до тоннеля. Совещание не закончилось и через час. Все продолжали пить воду и ходить в туалет, а потом, усевшись на свое место, тупо смотреть в одну точку. Натренированные многочасовыми ожиданиями журналисты премьерского пула пытались читать, развлечься игрушками на iPad, но было слишком жарко и слишком неудобно сидеть на деревянных скамейках внутри шатров. Кто-то из девушек пытался загорать.

«Оранжевые» люди продолжали неподвижно сидеть под деревьями. Я хотела было охладиться внутри тоннеля – из него веяло спасительной прохладой. Не успела вскарабкаться, а передо мной – два «терминатора» с наушниками.

– Девушка, здесь нельзя.

– Почему?

– Нельзя.

– Хотя бы пять минут – охладиться...

– Нельзя.

– А если не уйду?

– Поможем (сказал один их них, улыбаясь).

Решила не проверять этих милых парней на честность. Ушла.

На пятом часу ожидания один коллега выдал: «Интересно, проголосуют ли они [ожидающие Путина железнодорожники] за народный фронт?»

А потом, по данным из достоверных источников, в Сочи случился сильный дождь, отчего вертолет с премьером лететь никак не мог. И вдруг кто-то в микрофон потребовал всем железнодорожникам собраться у тоннеля, потому как скоро прибудет премьер. Вышли все как один: молодые, пожилые, женщины, мужчины. Стояли около получаса. Одному работнику стало плохо - тепловой удар. Сидевшие рядом со мной в шатре два врача «скорой помощи» тут же рванули в пекло, вернулись с пострадавшим. Пожилой улыбчивый мужчина. «Все хорошо, - говорит. - Это, наверное, из-за того, что сутки не ел».

Путин появился тогда, когда его, кажется, не ждали. Приветственная речь была короткой. Затем – поезд, вырывающийся из тоннеля и сносящий красную ленточку. В 17.50 (специально отметила) премьер зашел в шатер, в котором разместилась экспозиция на тему «Какому быть транспортному узлу на юге России». Непродолжительные разговоры с начальниками региональных филиалов РЖД (двое – из восточной части страны, то есть там была уже ночь), беглый осмотр стендов. И кульминация мероприятия - выход к народу. Возгласов не было. Люди молча смотрели на Путина (примерно так же, как несколько часов сидели под деревьями) и тянули бейсболки для автографа. Он терпеливо несколько минут расписывался. А потом сел в Mercedes и уехал.

Врачи привели в шатер еще одного мужчину, тоже перегрелся. Но возмущения или злости какой-то у него не было. Было смущение: извините, мол, что побеспокоил.

«Да за автограф ему все простят!» – радостно заметила одна из моих коллег. Выйдя из шатра, я услышала: «Даня, внучек, тебе на купоне Путин расписался». Оборачиваюсь – пожилая женщина с пышной прической, довольная, улыбается…