Михаил Поздняков: Как отделить судей от хозяйства
Опросы демонстрируют невысокий рейтинг доверия к судебной власти. Так, по данным фонда «Общественное мнение», в июле этого года положительно оценивали деятельность российских судов и судей 24% респондентов. Отрицательно – 40% опрошенных. Среди тех, кто имел реальный опыт обращения в суды, доля негативно настроенных составляет уже 55%. Если же взять только тех, кто обращался в суды более одного раза, то этот показатель возрастает до 62%, в то время как доля доверяющих судам и судьям не поднимается выше 25%.
Не привела к перелому ситуации реализация федеральной программы «Развитие судебной системы России». Ожидалось, что в период с 2007 по 2012 г. доля граждан, не доверяющих правосудию, сократится с 33 до 6%, а доля доверяющих возрастет с 19 до 50%.
За годы судебной реформы сделано многое. Кардинально обновлено законодательство, в несколько раз выросло число судей, улучшено финансирование, идет постоянное обновление материально-технической базы. Но конечный смысл судебной реформы в том, чтобы население доверяло судьям выступать последней инстанцией, а решения судов пользовались авторитетом. Причина, по которой этот результат достигнут не в полной мере, заключается в специфике судебной работы, которая не нашла надлежащего отражения в ходе реформирования.
Эффективное правосудие предполагает нахождение оптимального баланса между бюрократическими принципами работы, без которых невозможно функционирование больших систем, и свободой судейского усмотрения. От судьи всегда ждут индивидуального подхода и выхода за рамки шаблонов. Среди потока, казалось бы, рутинных дел всегда должно находиться место творчеству и судейскому усмотрению. Без этого правосудие теряет смысл. Таким образом, все сводится к выстраиванию баланса между бюрократической иерархией и свободой усмотрения каждого судьи. Но в одночасье отказаться от элементов судебной бюрократии на практике невозможно. Ведь сегодня судебная система – это огромное ведомство с численностью более 100000 человек, колоссальный документооборот, включенность во все общественно значимые сферы на всей территории страны.
Единственный реальный вариант реформы – при котором бюрократическая модель менеджмента, обеспечивающего функционирование судов, со всеми своими достоинствами и недостатками, сохраняется, но для самих судей созданы особые условия. Они как бы находятся вне жесткой вертикали и сохраняют право на свое усмотрение. В этом и есть суть принципа независимости. Именно по этому пути пошел законодатель в конце 1990-х, когда было принято решение о создании Судебного департамента. Совершенно правильно предполагалось изъятие вопросов, связанных с организационным обеспечением судебной деятельности, у Министерства юстиции и создание отдельной структуры в виде Судебного департамента. Однако реформа не была доведена до конца. Институт председателей стал тем рубежом, у которого остановилась судебная реформа. Не произошло окончательной передачи всех организационных вопросов в компетенцию Судебного департамента. Идея о создании администраторов судов как полноценных хозяев делопроизводства в суде выродилась в фактическое назначение внешнего «завхоза» с неопределенным кругом обязанностей, причем последнее слово в материальных и организационных вопросах в реальности остается в компетенции председателя суда. Вертикаль Судебного департамента проигрывает в конкуренции с полностью сохранившейся и даже окрепнувшей вертикалью института председателей.
Результатом явилось обнуление большинства инициатив, направленных на раскрепощение судей. Ни повышение денежного содержания, ни многократное реформирование процессуальных норм не привели к реальному росту независимости. Более того, одновременно произошла деградация управления судопроизводством. Модель, основанная на председателе суда как центральной фигуре, была создана в советский период, когда у судов была крайне малая компетенция и один человек был в состоянии справляться с имеющимся потоком дел и быть в курсе происходящего. Сегодня объемы судопроизводства возросли в разы, также надо учесть интенсивность изменений законодательства. Один человек уже просто не в состоянии осмысливать все возникающие проблемы. Судебная практика складывается стихийно, никаких ориентиров и объективных критериев не существует. Нет ни единообразия практики, ни реальной независимости судей.
Центральной задачей судебной реформы по-прежнему является повышение статуса Судебного департамента и лиц, ответственных за делопроизводство в судах, с предоставлением возможности всем председателям, желающим заниматься организационными вопросами, перейти в систему Судебного департамента. Это обеспечит наполнение Судебного департамента людьми, знакомыми со всеми нюансами судопроизводства и имеющими опыт управления. Ничего невероятного в такой постановке вопроса нет. В начале 1990-х уже был период, когда вслед за социальными гарантиями люди шли из судей в Минюст и обратно.