Тренировка на присяжных

Идея борьбы с преступностью – основа российского, японского и турецкого уголовного процесса. И в России, и в названных странах эффективность работы системы оценивается по количеству вынесенных и не отмененных обвинительных приговоров. Чем выше число осужденных и ниже – оправданных, тем лучше функционирует система. Это делает российское правосудие карательным. Оно становится конвейером по производству обвинительных приговоров. Полицейские, судьи, следователи, прокуроры превращаются в рабочих, выполняющих заданные операции, чтобы продвинуть дело на шаг ближе к осуждению преступника. С 1960 г. количество оправдательных приговоров не поднималось выше 1%. По статистике Судебного департамента при Верховном суде, процент оправданий в 2019 г. (без учета дел, рассмотренных присяжными) составил 0,32%.

Иначе работают суды присяжных. Количество оправданий, по подсчетам Института проблем правоприменения Европейского университета в Санкт-Петербурге, составило в 2018 г. 25,7%, а в 2019 г. – 24,6%, почти в 80 раз выше, чем в обычных судах. Всего за 2018 г. в районные суды присяжных поступило 148 дел, за 2019 г. – 463 дела. Присяжные на этом уровне могут рассматривать часть дел о производстве, сбыте и контрабанде наркотических веществ, дела о посягательствах на жизнь общественных и государственных деятелей (служащих), о геноциде. Убийство и причинение вреда здоровью, повлекшее смерть, – наиболее частые составы для присяжных. Чтобы дело было рассмотрено народными судьями, обвиняемый должен заявить соответствующее ходатайство.

Реформа 2018 г., создавшая коллегии присяжных в районных судах (раньше они были только в судах региональных столиц), имела двойственный эффект. Ожидалось, что расширение суда присяжных повысит доверие общества к судебным органам, легитимизирует в его глазах систему уголовного правосудия. На деле происходит обратное: суды присяжных делегитимизируют систему: она сама начинает сомневаться в своей эффективности. Для «стабилизации» правосудию нужно найти способ снизить долю оправдательных приговоров в судах присяжных.

Чтобы склонить присяжных к обвинительному вердикту, судебной системой применяются различные стратегии и тактики.

В одном из дел, рассмотренных осенью 2019 г., подсудимый расстрелял автомобиль с потерпевшим. Последнему не было причинено вреда, и обвинение вменяло покушение на убийство и умышленное повреждение чужого имущества. Позиция подсудимого (он не отрицал факт выстрелов) заключалась в том, что умысла на убийство у него не было – только на повреждение имущества. Мотивом его действий был поступок потерпевшего – тот сжег автомобиль обвиняемого.

Дело рассматривалось судом равных дважды. В первом процессе все шло к оправдательному вердикту. Это понимали и судья, и обвинение, и защита. В коллегии присяжных оказался профессиональный стрелок, который понял доводы защиты и задавал участникам процесса содержательные и точные вопросы. По словам адвоката, после его речи в прениях коллегия была на стороне защиты. Но в день ухода присяжных на совещание для принятия вердикта один из заседателей не пришел. Запасных к тому моменту уже не осталось. Из-за отсутствия нужного количества присяжных коллегию расформировали, а дело направили на новое рассмотрение – с прежним судьей и обвинителем, но с новой коллегией присяжных. Второй раз процесс закончился обвинительным вердиктом и 10 годами лишения свободы – с учетом снисхождения: вреда здоровью причинено не было, а ущерб автомобилю подсудимый возместил.

Во втором процессе поведение суда заметно изменилось. Судья запретил участникам показывать присяжным в ходе прений любые схемы, планы, протоколы осмотра места происшествия: дескать, эта информация может оказать воздействие на коллегию заседателей. Судья отказал защитнику в демонстрации фотоматериалов присяжным, хотя это разрешалось в первом разбирательстве. А перед прениями суд отдельно обратился к защите с просьбой не произносить эмоциональную речь, а сосредоточиться на анализе доказательств. Несмотря на позицию Верховного суда, разрешающую применять ораторские приемы для повышения убедительности выступления. За образец речи судья посоветовал взять выступление обвинения в первом процессе.

В суде присяжных действуют различные запреты: запрет ссылаться на недопустимые доказательства, оскорблять процессуального оппонента, указывать на пробелы следствия, запрет на использование «методов психодрамы» и т. п. Эти ограничения только частично есть в действующем законодательстве. Основная их масса вытекает из судебной практики и разъяснений вышестоящих инстанций. Предполагается, что все эти запреты нужны для ограждения присяжных от воздействия, которое влияет на объективность их суждений. Судья во втором процессе часто прерывал и останавливал подсудимого – ссылаясь на эти запреты. Подчеркивал, что тот не может доводить до присяжных информацию о причинах конфликта с потерпевшим, о ходе следствия и об избранных в отношении его мерах пресечения. Всего за время второго процесса суд прервал и предупредил подсудимого 35 раз. Законодательно судья в процессе с присяжными занимает роль арбитра, следящего за соблюдением процедуры состязания. В данном случае – существующих правил и запретов.

Изменение судом стиля ведения процесса отразилось, например, в таком диалоге.

Судья: «Вы, пожалуйста, когда будете выступать в прениях и в последнем слове, постарайтесь не воспроизводить то, что мы услышали сегодня в судебном заседании, чтобы ваша речь была единой и не была прерванной и не был потерян смысл. Понятно?»

Подсудимый: «Да, понятно, ваша честь, но мне все равно сегодня показалось, что я гораздо меньше и сказал, чем в прошлый раз. С каждым разом какие-то новые рамки...»

Судья: «Гарантом закона выступаю здесь я. В этом суде дело с присяжными первое. Требование закона – это требование закона».

Первый процесс стал для суда учебным. Он позволил без особых потерь (оправдательного вердикта не было) обнаружить ошибки и устранить их. Так происходит самообучение системы.

Если все-таки суд присяжных вынес оправдательный приговор, вышестоящие инстанции нередко его отменяют и направляют дело на новое рассмотрение. В этом случае первые процессы также выступают для судов учебным полигоном, помогающим понять, какие «ошибки» ведут к оправдательным вердиктам и как их устранить, чтобы получить обвинительное решение. По статистике Института проблем правоприменения, в 2019 г. вышестоящие суды отменили 54,4% оправдательных приговоров судов присяжных. Практически каждое оправдательное решение обжалуется, в то время как обвинительные обжалуются не все. Поэтому доля отмен последних составила 11,2%.

Закономерно, что российская судебная система не боится расширять компетенцию суда присяжных. Успешный контроль доли оправдательных вердиктов позволяет не выводить систему из равновесия, а действительно ее легитимизировать. Но при таком подходе суд присяжных едва ли станет по-настоящему народным правосудием. Скорее он останется украшением уголовного процесса, которое позволяет затушевать рутинную обработку судами большого количества сделок о признании вины.