Создатель концепции освещения сталинских высоток: «Такой проект выпадает раз в жизни»

Карстен Винкельс – известный немецкий архитектор и светодизайнер, арт-директор и руководитель группы дизайнеров ООО «Светопроект» (входит в международную светотехническую корпорацию «БЛ групп»), автор концепции уличного освещения олимпийского Пекина и мастер-плана освещения исторического центра Дрездена. За последние восемь лет он спроектировал более 70 концепций освещения различных объектов в ОАЭ, Индии, Нидерландах, Германии, Армении, Узбекистане и Иране. В Москве под руководством Винкельса были разработаны проекты освещения сталинских высоток, улиц Маросейка и Покровка, части Щелковского шоссе и др.

– После успешного проекта по разработке освещения на Олимпийских играх в Пекине вам предлагали продолжить сотрудничество с Китаем, предоставляли собственный офис в Шанхае площадью 180 кв. м. Почему вы отказались и выбрали Москву?

– Русский менталитет мне ближе, чем китайский. Я чувствую, насколько похожи русская и немецкая культуры. В Германии забыли, что императрица Екатерина II была немкой и как много у нас общего – культура, эмоции, менталитет. Начать работу в Москве было скорее эмоциональным решением. Сначала открыл здесь архитектурное бюро. Сразу полюбилась атмосфера оживленного города – Moscow never sleeps, свет сентябрьского неба в утренние и вечерние часы. Мне посчастливилось познакомиться с интересными людьми, и в 2014 г. моим первым проектом по освещению стали семь знаменитых высоток. Думаю, возможность сделать такой проект выпадает один раз в жизни.

– В чем особенность работы со сталинскими высотками? Какие возникли сложности?

– Я знал эти здания и не знал одновременно. Сначала для меня они выглядели одинаково. Я смотрел все ближе и ближе и понимал, что это разная архитектура, разный стиль, материал, свет. Фасады выполнены из разного песчаника, травертина и по-разному отражают свет. Также играет роль цвет материала – если тона искусственного освещения неправильно подобраны, фасады будут выглядеть розовыми или зелеными. Еще необходимо учитывать, как на них падает свет от других зданий. 

В Москве много освещенных зданий, но для меня эти семь строений являются приоритетом. Нужно было работать аккуратно, не допустить кич и Диснейленд. Свет может убить архитектуру. В центре Москвы есть примеры, когда большие медиаэкраны своим светом перекрывают исторические здания, церкви. Ты не видишь здания, ты видишь один большой медиаэкран, который работает день и ночь.

– Сложно ли было согласовать проект освещения с городскими властями?

– Сложно. Согласовывали больше полугода. Первый раз в Москомархитектуре проект не согласовали: сказали, что освещение чуть холодное и нужно делать больше активного света. Также попросили не использовать много синего, потому что в Москве синие эстакады. Было принято решение использовать разные оттенки белого. После корректировок со второго раза проект согласовали. 

В итоге на строениях больше присутствует теплый белый и есть возможность диммировать яркость – система управления настраивает свет в зависимости от времени суток. Программы можно менять и регулировать, но основных сценариев три: повседневный, праздничный и режим выходного дня.

– Когда проект визуально смоделирован на компьютере, обычно возникают трудности при его реализации. Как было в вашем случае?

– Проект рождается в офисе, но его продолжение, жизнь – на улице. Когда мы делали визуализацию, дизайнеры работали как художники, очень аккуратно. Но когда за дело брались инженеры, возникали сложности с воплощением в реальность плана визуализации. На высотках были места, где нельзя выставлять светильники, на месте приходилось смотреть, как можно крепить и как получить нужный свет. 

Мы выходили к зданиям ночью, ставили разные приборы, смотрели, что подходит. В МГУ, например, была сложность со шпилем: мы поднимались наверх, чтобы понять, как правильно выстроить освещение. И каждый раз возникал вопрос, где и как можно крепить. Чтобы не нарушить кровлю, разрабатывались специальные конструкции.

– Вы говорили, что вдохновляетесь живописью при создании освещения для разных объектов. Какие картины вдохновляли при работе с московскими высотками?

– Мой дед был пейзажистом, писал маслом. Когда мне было 12 лет, он предложил мне воссоздать небольшие пейзажи как можно точнее. Дед научил меня анализировать свет на картинах: его цвет, направление, настроение. Художники – мастера света. Они создают идеальные условия освещения, чтобы передать нужное настроение. После анализа архитектуры отдельных высоток в Москве мы искали изображения, которые находятся в цветовой палитре материалов их фасадов, а также тематически связаны с местоположением или функциями архитектуры здания.

Ими стали картины Яна Вермеера «Девушка с жемчужной сережкой», «Мастерская художника», «Кружевница», «Молочница» и др. В работе со зданием МГУ меня вдохновлял портрет Ломоносова (художник Леонтий Миропольский), для жилого дома на Кудринской площади – «Царевна-Лебедь» (Михаил Врубель), для МИДа – портрет Петра I (Жан-Марк Натье), для административно-жилого здания возле Красных Ворот – картина «Девочка с персиками» (Валентин Серов).

– Еще пару десятилетий назад в Москве было довольно темно. Как в те годы обстояли дела в других мировых столицах?

– Первый раз я приехал в Москву в 2008 г. как архитектор. Тогда было ужасное освещение, много яркой рекламы, клубов и сплошные казино на Арбате и Тверской. Для сравнения: Пекин в те годы был очень аккуратный. Там тоже присутствовали большие медиаэкраны, но не было столько рекламы, как в Москве. Хотя это был год Олимпиады, и думаю, что местные службы чистили город.

В Париже была неплохая концепция освещения. На авеню Шанз-Элизе установили светильники специального дизайна. В это же время я был в Западном Берлине, и мне тогда не нравилось – очень темно. Как и сегодня. Я не понимаю эту концепцию, когда на самом главном бульваре Унтер-ден-Линден темно.

– Москву, наоборот, иногда ругают за большое количество света и иллюминации. Раньше иллюминацию включали только по большим праздникам, а сейчас она работает постоянно. Нужно ли это?

– Обязательно нужно. У людей должен быть праздник, это очень важно для их психологического состояния. Посмотрите, как выглядела Никольская 10 лет назад и как выглядит сейчас – это абсолютно разные улицы. То же самое можно сказать про Тверскую, Садовое кольцо, Кузнецкий Мост, Маросейку – раньше там ничего не было, а сейчас есть структура, свет. Каждая концепция освещения, культурный или архитектурный проект делается для людей, которые там живут. Сейчас стало много пешеходных зон, можно гулять, заходить в рестораны, любоваться городом. Я очень люблю атмосферу старой Москвы.

При создании освещения мы ориентируемся на туристов, они каждый день в центре города. Это они решают съездить на Никольскую, чтобы вместе поужинать и выпить с друзьями бокал вина на улице. Это образ столицы. Но прежде всего нужно слышать, что думают местные жители. Затем как дизайнеры света мы решаем, какие объекты и с какой интенсивностью освещать. Мы организуем и создаем некую иерархию ночных городских пространств и позволяем людям видеть то, что им необходимо увидеть.

– Иллюминация создает настроение, но многие жалуются, что город вливает большие деньги в освещение, когда можно было бы направить бюджетные средства в сферы, где это более необходимо. 

– Качество нельзя мерить через деньги. Но качество того стоит. Если строительство нового высотного здания под ключ стоит порядка 100–150 млн евро, то лишь около 6% общих затрат на строительство приходится на все освещение, включая внутреннее и архитектурное. Свет делает фасад, и это тоже на пользу городу: люди больше гуляют по центру и ходят в рестораны. Кроме того, это аспект безопасности. Если посмотреть статистику, то участки, где есть свет, менее криминальные.

– Крупные города постепенно переходят на умное освещение, которое подстраивается под погоду, количество человек на улице и саморегулируется в зависимости от внешних факторов. Насколько далеко зайдет этот тренд и каким может стать освещение в будущем?

– Умное освещение не просто тренд. Это современные технологии, которые экономят электроэнергию. Сейчас мы делаем умное освещение на улицах: там яркость света усиливается, когда люди или машины движутся. Когда никого нет, яркость света снижается до 20%. Также светлее на перекрестках, где стоят люди, отсюда меньше аварий на дорогах.

Сегодня мы также говорим о human light, создающем разный свет, подстраиваясь под биологические часы человека. Например, в начале рабочего дня в помещении нужен более теплый свет, а в полдень, когда включается активная фаза и по-другому вырабатывается мелатонин, – более холодный свет. 

Думаю, умное освещение будет везде. Конечно, нужны заказчики, готовые за это платить: в среднем плюс 20% к затратам на обычное освещение, включая установку новых блоков питания и контроллеров. При этом у сотрудников повышается работоспособность и компании увеличивают свой доход.

Холдинг «БЛ групп» был пионером в этой технологии, разработав свои диспетчерские программы и оборудование. Сегодня из Москвы мы можем управлять освещением, камерами видеонаблюдения, светофорами в зависимости от интенсивности транспортных потоков в любом городе мира.

– Наступит ли время, когда освещение будет адаптировано таким образом, что, находясь в центре столицы, мы сможем смотреть на звезды?

– Сложно прогнозировать. Нужно полностью менять уличное освещение, убирать ярко-желтый свет. Например, в Лос-Анджелесе за счет смены уличных фонарей удалось снизить световое загрязнение. Потенциально увидеть звезды в мегаполисе будет возможно, но я не верю, что это случится в ближайшие 20 лет.