Вибрации, падения и морские волны: как Richard Mille ломает каноны
Первый день сентябрьской Monaco Yacht Show (MYS). Мы на крыше Yacht Club de Monaco: отсюда открывается лучший вид на порт Эркюль, а еще здесь расположен открытый лаунж Airbus Corporate Jets (ACJ). Ветер, яркое солнце – согласитесь, не самая идеальная атмосфера, чтобы показать новинку стоимостью 1,2 млн швейцарских франков. Тем не менее несколько прототипов новых часов свободно «гуляют» из рук в руки. О том, почему презентацию решили устроить именно здесь и что объединяет мир часов, корпоративных джетов и яхт, рассказал «Как потратить» CEO Richard Mille Питер Харрисон.
В 2001 году Ришар Милль, основатель бренда Richard Mille, представил первую модель RM 001 на Baselworld довольно необычным способом: он публично уронил часы на пол, продемонстрировав, что турбийон может быть прочным. Теперь у Richard Mille новая серьезная веха, не так ли?
Питер Харрисон Да, все верно. Мы создали то, что представляет собой нонсенс с точки зрения классического часового мира. Придумали сложнейший механизм, состоящий из более чем 800 компонентов, а рядом поместили модуль, который вибрирует. Классический часовой мастер старается избежать вибрации, так как это убийца для часов. А мы сделали все наоборот.
Снова постоянное движение и экстремальные перегрузки?
П.Х. Да, мы стремились создать надежные часы для путешественников – людей, которые постоянно в движении. Они могут в один день перелететь из одной точки мира в другую и обратно. Часы созданы в парт-нерстве с ACJ, а они знают толк в движении и перегрузках. ACJ для нас идеальный партнер, так как они разделяют наши ценности в инновациях и новых материалах. Новые часы обладают 70-часовым запасом хода, включают две часовые зоны, функцию путешественника, отображающую GMT, а также будильник. При этом один запас хода для механизма, другой – для будильника. Кстати, это уже вторая совместная модель с ACJ, первая вышла несколько лет назад и имела похожие характеристики, но RM 62-01 Tourbillon Vibrating Alarm ACJ – это абсолютная инновация, поэтому и стоит дороже.
По идее, это должны были быть тяжелые часы, но это совсем не так.
П.Х. Да, это очень сложные часы, которые мы стремились сделать максимально легкими. Корпус-скелетон – настолько открытый, насколько это вообще возможно. Он изготовлен из легчайшего титано-алюминиевого сплава с вторичной керамической рамкой. По дизайну он отсылает к классическому иллюминатору. Кстати, титано-алюминиевый сплав – это тот же сплав, что используется Airbus для турбинных лопаток. Они должны работать в условиях высоких температур и высоких полей давления, а это требует от них особой прочности и надежности.
Почему Монако, а не что-то еще, если речь идет об Airbus Corporate Jets?
П.Х. Монако идеально сочетает в себе все элементы нашего мира. Это мировая столица яхт, а у нас много общего с миром яхт. В частности, нам нравится применять новый материал TPT (от Thin Ply Technology. – Прим. ред.). Самое интересное в этом материале, что он использует однонаправленные ленты углеродного волокна, которые значительно тоньше обычных. Это революционизировало не только часовой мир, но и яхтенную сферу, так как мачты скоростных парусных яхт стали надежнее и легче.
К тому же Монако – столица автомобильных гонок. А основатель марки Richard Mille Ришар Милль – страстный поклонник этого спорта. Нас связывают годы дружбы с бразильским гонщиком F1 Фелипе Массой, он неофициально тестирует наши модели. Однажды во время серьезной аварии в 2004 году на Grand Prix в Венгрии, когда у Фелипе на руке были ROM 006, уцелели и гонщик, и часы.
Ну и конечно, Monaco Yacht Show и традиционная связь с ним наших партнеров из ACJ. В последние годы ни одно шоу не обходится без лаунжа и вертолетов ACJ, которые помогают в транспортировке гостей. Клиентура ACJ – это обладатели часов Richard Mille и это владельцы яхт (нередко яхты и корпоративные самолеты делают одни и те же дизайнеры). Так что да, это наш общий мир.
С момента вашей первой презентации RM 001 и сегодняшней премьеры многое поменялось в часовой индустрии?
П.Х. Базовые принципы остались те же самые, и это дает нам большое пространство для маневра. Исторически часы делали из драгоценных материалов вроде золота. Чем тяжелее часы, тем более ценными они всегда были. Однако мы решили продемонстрировать, что роскошь может быть заключена в другом. Так, Richard Mille стал первым продавать дорогие часы, которые были суперлегкими и к тому же суперпрочными. Это легло в основу нашей ДНК, поэтому поиск новых и интересных материалов для нас всегда был не просто трюком. Скорее – непрекращающимся рабочим процессом. То, как часы созданы, как они построены, как они работают – именно это главная причина, чтобы их приобретать и носить.
Вчера у меня была интересная беседа по поводу недостатка воображения у большинства часовых брендов, которые, сами того не желая, постоянно подпитывают нас новыми идеями. Пока они находятся в состоянии покоя, мы ищем новые материалы, новые механизмы. И для нас это постоянное движение по восходящей. Как и почти 20 лет назад, так и сейчас роскошь для нас – не быть скованными 50 или 100 годами истории марки, а быть изобретательными и запускать новые проекты. То, что люди видят в нас, почти не имеет отношения к бренду. Им нравится то, что они видят, и они говорят: «Ух ты, как здорово!» И это дает нам свободу самовыражения. Если хотите, это наше главное оружие.
Не собираетесь сегодня бросать часы на пол?
П.Х. Если хотите, можем попробовать. (Смеется.) Но, я думаю, гораздо интереснее будет испытать их в куда более экстремальных условиях. Например, на борту гоночной яхты Sorcha из семьи Maxi 72, которая ходит под парусами Richard Mille. В море сейчас высокая влажность, ветер, беспощадно печет солнце, к тому же в любой момент вас может с головы до ног окатить свежая морская волна. Это идеальная среда для новых часов Richard Mille.
Кстати, Richard Mille – единственный часовой бренд, владеющий настоящей гоночной яхтой и постоянно принимающей на ней участие в настоящих гонках. Да, есть и другие часовые марки, которые ассоциируются с яхтингом. В частности, Panerai, в начале 2000-х нашедшая полуразрушенную 24-метровую Eilean в бухте на Антигуа и прекрасно восстановившая ее. Но сейчас Panerai больше использует Eilean как представительское судно. Есть еще Сorum, она в 2005 году инвестировала в перестройку 18-метрового кеча Gypsy Moth IV. Но теперь эта яхта передана в управление трасту и используется в публичных мероприятиях.
Что касается Sorcha, принадлежащей Richard Mille, в этом году мы победили на ней в престижных парусных гонках Les Voiles de Saint Barth на Карибах. Я лично находился у штурвала, а моим партнером был Пьер Казираги, член правящей династии Монако. Летом 2020-го мы собираемся принять участие в целом ряде средиземноморских регат.
Скажите, а как вы планируете продавать RM 62-01 Tourbillon Vibrating Alarm ACJ, их ведь всего будет 30 экземпляров?
П.Х. Продажа часов начнется с января 2020 года: мы специально сделали дату официальной презентации не столь отдаленной от даты выпуска реальных часов. Если делать это раньше, то тогда в бутики начинают звонить клиенты и мы вынуждены говорить им, что до выхода остался год. Разумеется, многие расстраиваются. С января 2020 года мы будем производить по две модели RM 62-01 Tourbillon Vibrating Alarm ACJ в месяц, что позволит немного смягчить ситуацию, в особенности с самыми нетерпеливыми заказчиками. Кстати, с нового года все наши часы будут продаваться только в фирменных бутиках Richard Mille.
Поскольку это ограниченная серия часов, у нас хорошо продуманный способ распределения. Тридцать процентов уйдет в США, поскольку это 30 процентов нашего рынка, еще 30 процентов – в регион EMEA, следующие 30 процентов – в Азию и оставшиеся 10 процентов – в Японию. При тираже 30 экземпляров это 9, 9, 9 и 3. Нет сомнения, что все часы будут мгновенно раскуплены.
И это несмотря на то, что вы производите самые дорогие часы в мире?
П.Х. Мы никогда не говорим себе, что сейчас мы сделаем самые дорогие часы или часы, которые будут стоить, например, $9995. И не отталкиваемся от цены – высокой или низкой. Мы делаем то, что мы хотим, и зачастую цена возрастает от объема исследований и разработок, которые мы вкладываем в новую модель. Мы создаем часы, представляющие собой пик наших технических и эстетических возможностей на каждый конкретный момент. А цена получается такой, какой получается.
Я думаю, что заказчики понимают ценность вложенных нами усилий. Им нравится, когда мы их удивляем, и мы стараемся делать это постоянно.
