Как искоренить шпаргалки в школе
В одном из постов в ответ на мою колонку в «Ведомостях» (24.05.10) о списывании и шпаргалках некто утверждал, что шпаргалка – это реакция школьника на перегруженность, на избыточную информацию, которой грузит его школа. Вопрос об избыточности школьного знания, о необходимости его сокращения – очень «звучащий» и болезненный, затрагивающий интересы миллионов детей и их родственников. Однако вопрос этот бесспорным не является. Скорее даже наоборот. Давайте разберемся.
Ясно, что школа должна давать знания. Но какие и сколько? Кто должен ответить на этот вопрос? Мы ждем ответа от РАО, от вузов, от образовательных властей, от других взрослых и хорошо образованных людей. Но нам даже в голову не придет идея о том, чтобы задать этот вопрос самому ребенку. Нет, я не толкаю нас к тому, чтобы спросить у первоклассника – хочет ли он учить всю таблицу умножения или только ее часть. Речь идет о другом – о том, что каждый из нас наделен Кем-то (Создателем), как писал П.Б. Струве – «отдельно созданным», определенным потенциалом, личным потенциалом, индивидуальными склонностями и «протоумениями», своего рода рабочей судьбой. Эта же мысль – в основе идеи А.Смита о разделении труда. И главная миссия образовательной системы – обнаружить эту «самость» в ребенке, идентифицировать этот зародыш и развить из него полномасштабный потенциал, который во взрослой жизни станет основой его благосостояния и труда на благо всех.
Умеет ли школа разглядеть этот зародыш? В абсолютно подавляющем большинстве случаев она и не думает об этом (хотя говорить может, зачастую даже много говорить). Однако если всерьез заняться этой проблемой (а в странах с лучшими в мире школьными системами этим давно занимаются всерьез), то картина с избыточной информацией существенно поменяется.
Трансляция знания от учителя к ребенку – это продолжение такой же трансляции от родителя к ребенку в дошкольный период, – обе трансляции необходимы в «начале пути». В теории обучения (theory of learning) это называется «инструкционизмом», демонстрацией (трансляцией) ребенку «что» и «как». Но уже в начальной школе (а частично и в дошкольный период) нужен переход к обучению ребенка учиться самому, к «конструкционизму» – формированию у ребенка навыка самому находить информацию (единицы знания), которая нужна ему сейчас для решения задачи, самому находить верные формы социального поведения, самому определять свои дальнейшие действия.
«Инструкционизм» в «начале пути», когда учебного материала немного, позволяет потенциалу среднего ребенка усваивать его. Но в дальнейшем учебный материал нарастает, как снежная лавина, поскольку раскрывается весь «веер» основных классических наук. Теперь трансляция нарастающего объема знания не сопровождается равномерной мотивацией: всегда интересные и новые для ребенка «азы» уже известны из первых классов, и теперь подсознательно начинается отбор того, к чему «душа лежит», а к чему «не лежит». И тогда возникает затор в потенциале усвоения, он отказывает новой информации в приеме, переработке, адаптации и присвоении. Выходом из положения становится банальная зубрежка, занимающая намного больше половины времени у ребенка и одновременно подрывающая его здоровье. Вот здесь ему «на помощь» приходят солидные изданные книги и брошюры с готовыми сочинениями, контрольными и т.д., т.е. со шпаргалками.
«Конструкционизм» ведет к прямо противоположным результатам. Обученный учиться самостоятельно, ребенок рационально организует свою учебу. Найденный в ребенке учителем интерес (к чему «душа лежит») создает серьезную мотивацию не к освоению безбрежной поверхности знания обо всем, а к углубленному освоению лишь его части. Начинается отведенный на детскую часть жизни этап смитовского «разделения труда». И тогда ребенок увлеченно расширяет объем учебного и уже внеучебного (более научного) материала. А это прямо ведет к тому, чтобы ему были предоставлены эти материалы. В западных странах школьные учебники на порядок «толще» наших. Но они сделаны так, чтобы «настроенный» на физику получил намного больше, а не настроенный на нее – лишь минимум. «Разделение труда» углубляется, а здоровье ребенка сохраняется.
Конечно, чтобы добиться этого, нам нужен глубоко переученный учитель и иначе обученный новый учитель.