От редакции: Как опереться на высокий рейтинг
Беспрецедентно высокий уровень поддержки власти в посткрымской России становится все более заметным фактором российской политики. Судя по заявлениям президента на заседании Совета безопасности 22 июля, эта поддержка может стать основой для игнорирования пренебрежимо слабого недовольства и округления данных поддержки до 100%. Правомерно задаться вопросом, насколько адекватна эта поддержка и как именно воспринимать эти цифры.
По данным «Левада-центра», в июне рейтинг доверия Владимиру Путину достиг 86% и продолжает расти (больше, 88%, было только в августе 2008 г.). Комментаторы удивлены столь высоким рейтингом, особенно после падения рейтинга осенью 2013 г. («Левада» - 60%, Gallup - 54%) на фоне крепкого выступления оппозиции на выборах мэра Москвы и волнений в Пугачеве и Бирюлеве. Есть два полярных объяснения этого феномена, и оба они психологические. С одной стороны, это радость возвращения национальной гордости после многих лет постимперской фрустрации. С другой - выученный во времена СССР опыт конформизма, привычка поддерживать власть в критической ситуации из опасения возможных репрессий. Оба объяснения при всем их различии сходятся в том, что этот рост рейтинга - результат аффекта. Но если так, не перестает ли социология быть ориентиром для принятия решений и выбора стратегии?
Высокий процент поддержки власти связан с военным положением, в котором психологически находится российское общество, считает социолог Григорий Юдин. В ситуации внешней угрозы поддержка всегда возрастает, а потом так же быстро ослабевает. Крымский эффект «маленькой победоносной войны» усилился последующей эскалацией конфликта с Западом.
Психологическое военное положение включило два психологических механизма - национальную гордость и ощущение осажденной крепости. Разобраться же, сколько в этих 86% «путинских» процентов, а сколько - «военных», крайне трудно.
Волна такого рода поддержки заставляет политика действовать в довольно тесном коридоре ожиданий, угрожая в противном случае захлестнуть его самого. По данным «Левады», когда в июне президент отказался от мандата на использование силы на Украине, 40% россиян считали необходимой военную помощь Юго-Востоку, 64% высказывались за отправку добровольцев и столько же - за помощь вооружением и консультациями военных. Сегодня, обещая сделать «все, что в наших силах» для воздействия на ополченцев, президент рискует обратить эту поддержку против себя.
Когда феномен «крымского большинства» только появился, политологи говорили о том, что такая поддержка с трудом конвертируется в конкретные внутриполитические проекты. Недопущение на выборы в Москве и Санкт-Петербурге даже умеренной оппозиции свидетельствует, что власть это понимает и предпочитает не беспокоить электорат появлением хоть какой-то интриги. Вариант эскалации борьбы с внутренними врагами, «иностранными агентами» и «олигархами» у власти всегда в кармане.