Почему нельзя отказывать людям в праве на оптимизм

Алексей Навальный, лидер российской оппозиции, основатель Фонда борьбы с коррупцией, написал документ, который сам назвал «программным». Его текст – отклик на реакцию «московской интеллигенции правого толка» (определение не мое, а Алексея) на назначение нового премьер-министра и формирование нового правительства. Досталось конкретно Илье Красильщику, сотруднику «Яндекса», а в прошлом – главному редактору «Афиши» и издателю Meduza, и Елизавете Осетинской, основателю и владельцу The Bell, а в прошлом – главному редактору «Ведомостей» и шеф-редактору РБК. Досталось за поиск поводов для оптимизма в потоке новостей – новый премьер-министр известен как человек, умеющий решать поставленные задачи, у него большой, снизу и до самого верха, опыт управленческой работы, он энергичен и амбициозен. Ему в отличие от всех предыдущих премьеров президента Владимира Путина дали возможность собрать команду из таких же, как он, трудоголиков. Оптимизм по такому поводу, написал Навальный, неуместен.

Первое, что нужно подчеркнуть: мне было бы значительно проще возражать Алексею, если бы он, как полагается политику его популярности и влияния, был бы мэром Москвы или депутатом Госдумы. Тогда можно было бы не только поспорить с тезисом, но и обидеться за «московскую интеллигенцию правого толка» и упрекнуть его в том, что он зря проедает деньги налогоплательщиков. Но в России в 2020 г. лидер оппозиции не имеет возможности выступать по телевидению, подвергается постоянной слежке и харассменту со стороны разных организаций, а его фонд, занимающийся реальной борьбой с коррупцией, пытаются заставить свернуть деятельность. Спорить с человеком в такой ситуации – хотя бы отчасти присоединяться к травле. С этой оговоркой я не согласен с его основным тезисом.

«Люди, помешанные на эффективности», которых критикует Навальный, люди, которые видят поводы для оптимизма в мелких деталях, выглядят плохо, смешно, унизительно, только если смотреть на них как на единую массу, на одинаковых борцов с режимом, которые в свободное от этой борьбы время занимаются изданием газет и журналов, написанием книг, рисованием картин, преподаванием, наукой, предпринимательством, изобретательством и множеством других дел. Нет, наоборот. Ученые, предприниматели, артисты, инженеры, журналисты, учителя хотят заниматься своим делом в любых условиях. Им работается и живется хуже, если чиновники воруют, а полицейские вместо своей работы преследуют несогласных. Им работается и живется лучше, если госорганы становятся хоть чуть-чуть более эффективными. Когда становится совсем плохо, кто-то уезжает, кто-то спивается, а кто-то просто меньше занимается любимым делом. И когда кто-то, увидев изменения к лучшему, говорит: «О, теперь я буду чуть меньше времени и денег терять зря», это правильное и искреннее чувство.

Это не отменяет важности политической борьбы. Любой политик, который выявляет коррупцию, борется с фальсификациями на выборах, отстаивает изменения в проводимой политике, приносит пользу своей стране и ее гражданам. Распространять информацию о коррупции – правильно. Если это убеждает граждан, что нужно менять мирными средствами тех, кто сейчас находится у власти, – еще лучше. Но говорить людям, которые хотят делать свое дело и потому радуются небольшим просветам, что они должны бросить все и заниматься политикой, нельзя. Прогресс невозможен без людей, которые требуют лучшего устройства государственной власти и большей отдачи от правительства. Но он также невозможен без людей, которые, пока кто-то занимается политикой, двигают вперед все остальное.

Автор — профессор Чикагского университета и Высшей школы экономики