Чего опасается Сурков?
Владислав Сурков объяснил главный, на его взгляд, мессадж статьи Медведева "Россия, вперед!" - призыв к эволюционному развитию страны. "Отказ от иллюзий быстрого развития - это очень важный момент. Ненасильственная модернизация - это ключевая задача во всей этой философии: готовы ли мы совершить переход в новую общественно-социальную парадигму без насильственных методов", - сказал Сурков в Общественной палате.
От какого сценария Сурков и, в его интерпретации Медведев, отталкиваются, чему противостоят - кремлевский чиновник не поясняет. Но примечательно, что эта интерпрпетация появилась не сразу после выхода статьи, а больше месяца спустя - после другого события: демарша думской оппозиции, впервые в истории оставившей в зале заседания только одну фракцию. Когда бузотеры потребовали отставки Грызлова, Чурова и немедленной встречи с Медведевым. Когда на митинг в Москве вышли люди, ни разу в таких мероприятиях не участвовавшие. Когда и появилось на языках у многих, не только политиков, слово "революция" - слово, произнести которое избегает Сурков.
Слово это, точнее вопрос - а возможна ли революция? - уже несколько дней носится в воздухе и заставляет Суркова на него отвечать. Точнее, указывать гражданам на альтернативу, настойчиво напоминать, что власть уже задолго до... протянула обществу руку - насилие ни к чему.
При этом ничего похожего на революционную ситуацию мы не видим. По крайней мере ничего похожего на условия, сложившиеся перед цветными революциями в соседних республиках. Все три проходили в момент (сразу после) общенациональных выборов - в России в этом смысле самый мертвый сезон. Там были дряхлеющие режимы откровенно уставших, слабых и старых президентов - Шеварнадзе, Кучмы и Акаева. Здесь у руля молодой и задорный тандем. Там были сильные оппозиционеры с харизматичными лидерами - Саакашвили и Бурджанадзе, Кулов и Бакиев, Ющенко и Тимошенко. Здесь - многократно доказавшие неспособность бороться за власть и сервильность партии с политиками прошлого века во главе. Там - хоть какие-то электронные СМИ, готовые дать слово оппозиции: "Пятый канал" на Украине, "Рустави-2" в Грузии. Здесь тоже есть "Пятый канал", прославившийся недавно тем, что отцензурировал телеакадемика Владимира Познера, сочтя недостойным эфира упоминание о заслугах Михаила Горбачева. Здесь, на самом деле, нет ни одного неподцензурного телеканала и считанные неподцензурные газеты.
Так чего же опасается Сурков?
Не революции, конечно, но опасного изменения в умах. В эти дни была пройдена некая невидимая точка невозврата. Возник, если выражаться языком приближенных к Суркову политологов, общественный консенсус. Те, кого хоть сколько-нибудь интересует политика, но кто не занимается ей за деньги, сформулировали - вслух или мысленно - примерно следующие простые максимы: "честных выборов в стране нет", "власть все время врет", "это не должно продолжаться бесконечно". О том же говорили и после прежних выборов, но никогда столь отчетливо и определенно.
Забавно, что это произошло при демократизаторе Медведеве, а не при Путине, закручивавшем гайки. Но такова сила отечественной инерции. Путин пожинал экономические плоды ельцинских еще реформ, Медведев расхлебывает суп, заваренный путинскими строителями вертикали.
Что и когда из этого последует, неясно. Но всеобщее сознание несправедливости режима - первый шаг на том пути, который в России несколько раз приводил к революциям или путчам, несмотря на все призывы придворных идеологов к эволюционному и ненасильственному пути развития