Прохоров пал жертвой не столько Кремля, сколько своего избирательного штаба

В отличие от Владислава Суркова я не вижу усилий Провидения в явлении Путина нашему Отечеству, но не замечаю и роли дьявольских сил в падении с «локального» политического Олимпа Михаила Прохорова. Уважаемая Майя Кучерская в своем недавнем блоге пишет, что Михаил Дмитриевич «перепутал частную компанию с загадочной Русью» и что его политическая карьера была бы успешнее, окажись «Правое дело» настоящей партией, а не кучкой кремлевских прихвостней.

В этом утверждении есть две ошибки.

Во-первых, Михаил Дмитриевич не относился, насколько я могу судить, к партии как к «частной компании» – в противном случае она была бы намного успешнее. В частной компании собственник заинтересован в успехе дела и либо руководит им сам, либо выбирает менеджеров на основе меритократических принципов. В проекте Прохорова не было ни того, ни другого: лидер партии самоустранился от общения с однопартийцами, не обращался к потенциальным избирателям, был вопиюще неразбочив в программных заявлениях и т. д. В общем, product placement был поставлен им из рук вон плохо. При этом он доверился группе неизвестно откуда взявшихся лиц, не пытаясь призвать их ни к соблюдению сроков работы над отдельными проектами, ни к выстраиванию коммуникативных цепочек, ни к конкурентному отбору предложений по рекламе и креативу. «Частная компания» «Правое дело» была организована как худшее из госпредприятий, не работая на конечный результат и не используя то, что уже было для нее сделано.

Во-вторых, партия, отторгнув Михаила Прохорова, поступила во многом из чувства самосохранения, как и любая самоорганизующаяся структура. Собственно говоря, она отторгла не столько Михаила Дмитриевича, сколько «методологов» из его штаба, открыто заявлявших на заседаниях о том, что партии не существует, что мнения ее членов лично их не интересуют и что вообще задача состоит не в учете мнений избирателей, а в зомбировании их до того состояния, когда они смогут воспринимать основы великого методологического учения. И жестко выступив против такой практики, партия во многом спасла саму себя, хотя – и тут нельзя не согласиться с г-жой Кучерской – оказалась не в силах принять радикальные решения, которые могли бы позволить говорить о ней как о самостоятельной политической силе.

Я не собираюсь оправдывать нынешних функционеров партии, которых г-жа Кучерская называет хоббитами, добравшимися до ворот Мордора. Я просто утверждаю, что Михаил Прохоров пал жертвой не столько Кремля, сколько своего избирательного штаба; жертвой излишнего доверия не столько назначенным присматривать за ним «товарищам» из администрации президента, сколько свободно выбранным им самим коллегам из ЛДПР и украинской политтусовки. И если он и не «догнал» чего-то, то не правил организации российской политической и экономической жизни, а основ эффективного управления собственным окружением. И его заявления о независимости от Суркова скрывают не меньшую зависимость от куда менее масштабных личностей.