Кинофестиваль в Карловых Варах: Кино Восточной Европы – больше не приоритет

Все последние годы концепцией карловарского смотра руководила хранительница его духа Эва Заоралова, работающая тут еще с давних советских времен. Именно с ее именем связывают стремительный рост фестиваля, который после распада соцблока превратился в главную киноплощадку Восточной Европы, отобрав этот статус у Московского фестиваля, своего бывшего спарринг-партнера.

Карловы Вары всегда пытались нащупать и отрефлексировать особую восточноевропейскую чувствительность, возникшую на руинах постсоциалистического пространства, по-прежнему травматичного и неспокойного. Но с прошлого года Заоралова перешла в статус художественного консультанта, а ее пост занял молодой Карел Окх. Он вырос в другую эпоху, отрицающую деление на регионы и территории, и имеет, соответственно, совершенно иные предпочтения и представления о том, каким должен быть современный кинофестиваль.

Результат его работы пока не поражает, но интригует. В Карловых Варах сразу же изменилось многое – от плаката и дизайнерского оформления фестиваля до, разумеется, типа фильмов. Традиционный плакат отменили вовсе, подчеркнув курс на строгий минимализм, – эффектные и в хорошем смысле забавные постеры, украшавшие прошлые фестивали, сменились простым белым листом с черными цифрами 47 в центре: никаких красок и рисунков, лишь сухая индикация возраста фестиваля. Чистый лист во всех смыслах слова.

Программа тоже переформатирована – курс на Восточную Европу и ближние территории больше не в приоритете. К примеру, в этом году в Карловых Варах – едва ли не русском городе, где почти все говорят по-русски, – практически нет российского кино, хотя каждый год здесь было пять, а то и больше отечественных картин. Зато имеется около 10 премьерных фильмов из Канады. Один из них – «Грузовик» Рафаэля Уэлле – пока является лучшим в конкурсе. Пожилой квебекский дальнобойщик (Жюльен Полан) попадает в аварию, сталкиваясь лоб в лоб с автомобилем, выехавшим на встречную. Виновница ДТП погибает на месте, а герой, испытывая муки совести, несмотря на невиновность, впадает в тяжелейший кризис, из которого его пытаются вытащить взрослые сыновья, сто лет не видевшие отца и друг друга.

Простая сильная история о тщетных попытках собрать по кусочкам себя самого и свою семью решена в безыскусной, но при этом чувственной манере, которой вторят суровые и одновременно тактильные пейзажи канадской природы, идущие фоном и снятые без педали. А главное, здесь нет каких-либо надежд на то, что с возрастом – а все персонажи уже немолодые люди – жизнь становится если не легче, то хотя бы быстрее. Зато есть смирение с его неповоротливостью и неизменностью.

Главный герой – грузный, одинокий и несговорчивый старик – сам как тот грузовик, который после аварии почему-то забыли убрать с дороги и отправить в утиль. Из элементарной обыденности и повседневных ритуалов – труд, выпивка, охота – вырастает лирическая, но несентиментальная драма не столько о старости, сколько о том, что жизнь действительно продолжается всегда, хотя иногда было бы лучше, если бы в определенный момент она закончилась. Иными словами, о том, что она обрывается или слишком рано, или слишком поздно, но никогда вовремя.

Карловы Вары