Иракская война предстала в кино как сильнейший наркотик

«Повелитель бури» (The Hurt Locker) – такой же фильм о войне в Ираке, как «Апокалипсис сегодня» о Вьетнаме. Подобно Копполе, Кэтрин Бигелоу сняла кино не политическое, а экзистенциальное. Не столько о кошмаре, сколько о пустоте и одержимости
OUTNOW.CH

Адекватно перевести на русский название The Hurt Locker почти невозможно. Прокатная версия никуда не годится, но и «Взаперти с болью» (как переводят на торрент-трекерах) звучит слишком высокопарно, хотя речь об этом. Hurt locker означает и физическую, и эмоциональную боль, и даже похмелье. Наконец, для саперов это место, куда вы попадаете, оказавшись в зоне взрывной волны.

Но американские зрители, писавшие отзывы на imdb.соm, обсуждали и буквальную иллюстрацию идиомы: «ящик боли» – это коробка с личными вещами сержанта Уильяма Джеймса (Джереми Реннер): «Она полна фигни, которая едва меня не убила». Взрыватели от бомб. И семейные фотографии. Хотя дома у сержанта все в порядке: красивая молодая жена, маленький сын. Просто там ему нечего делать.

– Сколько бомб вы обезвредили, сержант?

– 873, сэр.

– 873?! И как же лучше всего обезвреживать эти штуки?

– Если вы не умираете, сэр.

Кэтрин Бигелоу и автор сценария военный журналист Марк Боал с восхитительным безразличием оставляют за кадром все политические и моральные вопросы иракской кампании. В их фильме есть мужчины, делающие свою работу. И зрители, наблюдающие за ними из полуразрушенных домов: кто-то равнодушно, кто-то нервно, потому что держит в руке мобильник, активирующий взрыватель. Наплевав на политкорректность, Бигелоу показывает иракцев не как жертв, а как публику смертельного реалити-шоу. Достав взрыватель, сержант Джеймс демонстрирует его спешащему скрыться в переулке человеку. Смотри, я сделал тебя, козел.

Уильям Джеймс – бог войны, неуязвимый игрок, подсевший на адскую рулетку. Занимаясь очередным фугасом, он может сбросить наушники для связи и тяжелый защитный костюм («лучше уж умереть комфортно»). Азарт – не только единственный способ избежать чудовищного стресса, перед которым бессильны сослуживцы Уилла. Война – это наркотик, как первым же титром-эпиграфом заявляет фильм Бигелоу.

Коппола рифмовал напалмовые джунгли с психоделической культурой, Бигелоу рассказывает об измененном состоянии сознания, напрямую впрыскивая своему герою адреналин. Ее фильм не милитаристский, но еще меньше он антивоенный. Потому что показывает не ужас и абсурд войны, а ситуацию ценностного тупика, жизненного кризиса, когда больше не работают ни сострадание, ни любовь, ни ненависть. Для сержанта Джеймса они истончаются, почти теряют смысл. Заполнять пустоту он умеет лишь адреналиновым наркотиком, чувствовать себя живым – только ежедневно трогая пальцами смерть. «Кто не боится умирать, тот и не сможет помереть. Кто не боится помереть, тот и не сможет проиграть». Ваше благородие, госпожа удача. 874, 875, 876.