"Моя слепая дочь учится в обычной школе"
На днях беседовал на радио "Эхо Москвы" с Максимом Трудолюбовым и Ольгой Бычковой в "Большом дозоре" о том, какое образование нужно для модернизации. Аудитория Эха подавала в студию едкие реплики о том, что высшее образование нужно только для того, чтобы молодые люди откосили от армии, а девушки удачно вышли замуж. Ольга спросила меня, что показывают эти вопросы. Я ответил - глубокое разочарование общества в 20-летних результатах риторики по поводу реформирования образования и конкретных действий в этом направлении.
Любопытствующие могут познакомиться с расшифровкой передачи.
А я хочу познакомить вас с откликом, который я получил после передачи. Мне пришло письмо по электронной почте с темой, обозначенной вот так: "Николай Писаренко, Ростов-на-Дону, моя слепая дочь учится в обычной школе".
Слушал радио "Эхо Москвы", где Вы рассказывали о сегодняшней системе образования в России. Я не смог удержаться, чтобы не написать Вам, и выразить полную солидарность с Вашим мнением об образовании в нашей стране. Мы с женой воспитываем двух дочерей: старшая учится в педагогическом колледже на двух отделениях (учитель английского и учитель музыки). При чем дочка поступила в колледж искусств, но через два месяца перевелась в упомянутый выше пед. колледж, так как, в колледже искусств, приходилось сидеть в холе и часами ждать неизвестно что, а она не привыкла так в пустую тратить время. Я конечно обыватель, но должен сказать, то, что происходит в школах и с детьми, это ужасно, и Вы это тоже понимаете.
Но у меня есть и другая проблема, которая тоже связана со школой.
Моя младшая дочь слепая с рождения, учится она в обычной школе в седьмом классе. Несмотря на отсутствие в настоящее время зрения, она активно занимается музыкой, играет на фортепиано, скрипке, аккордеоне, пишет музыку и песни (учиться в музыкальной школе по классу композиции). Ее портфолио содержит много: дипломов, грамот, благодарственных писем.
Победами отмечены не только музыкальные успехи, но также имеется множество наград в школьных конкурсах (Наташа учится в обычной школе в обычном классе, поэтому в конкурсах она участвует со своими зрячими одноклассниками).
Наташа - лауреат Международной премии фонда "Филантроп" - за выдающиеся достижения инвалидов в области культуры и искусства.- 2008 год (номинация композиторы, г. Москва);
Стипендиат Мэра города Ростова-на-Дону в 2009 году;
От администрации Ростовской области Наташа имеет благодарственное письмо, в котором говориться: " администрация Ростовской области выражает Вам благодарность за плодотворную деятельность и успехи в развитии инвалидного движения области, которые доказывают, что болезнь - не помеха активной жизни и творчеству".
Всего этого Наташа добилась благодаря творческому характеру, помощи родителей и учителей гимназии 19, которые приняли Наташу как полноценного ребенка.
Но, конечно я немного лукавлю в последних строчках, а если говорить правду, то вся тяжесть учебы легла на мою супругу, которая с утра до позднего вечера помогает Наташе.
Приходится изготавливать специальные приспособления, для объяснения учебного материала, много переписывать статей учебника в шрифт Брайля, с тем, чтобы Наташа могла этот материал читать по Брайлю. Я также хочу сказать, что супруга владеет шрифтом Брайля.
А как же Наташа попала в школу.
Семь лет назад, когда Наташа должна была пойти в первый класс, встал вопрос выбора учебного заведения, нам была предопределена одна дорога - это спец. интернат для слепых, который находится в Новочеркасске (в Ростове-на-Дону школы - интерната для слепых нет).
Нам было непонятно, с какой стати мы должны отдать нашего ребенка в школу-интернат, которая к тому же находится в другом городе. С какой стати мы должны разлучаться с нашим ребенком, ведь у ребенка есть своя семья.
Что касается школы, то я расценил следующим образом, Наталья Писаренко гражданка России, а Конституция Российской Федерации Статья 43, Гарантируются общедоступность образования. Поэтому мы пошли в ближайшую школу, ей оказалась гимназия 19 (недалеко от дома). После долгих переговоров с директором гимназии, Наташа была зачислена в первый класс, но, к сожалению, на домашнее обучение.
Домашнее обучение одна из форм школьного образования, которую выбирают родители, дети которых физически не могут посещать школу, по разным причинам. В нашем случае этого нет, и ребенок, пользуясь услугой сопровождающего, персонального ассистента, используя технические устройства для компенсации отсутствия зрения, может посещать школу и участвовать, как и все остальные дети в школьном процессе обучения.
Но в то время трудно было спорить с системой образования, и мы не стали противиться домашнему обучению, и попросили директора гимназии разрешить посещать каждый день школу, притом, что Наташа будет числиться на домашнем обучении.
Можно предположить, что директор разрешил посещать школу и класс, только потому, что он был уверен, у Наташи ничего не получится с учебой вместе со зрячими детьми, и мама с ребенком перестанут ходить в школу. Только время расставило все на свои места.
Вот уже семь лет, каждый день, мама и Наташа ходят в школу, сидят вместе в классе, ведь маме необходимо помогать незрячему ребенку, и тем самым она выполняет обязанность тьютора (персонального ассистента, и сопровождающего), отдавая все свое время помощи слепому ребенку.
Сейчас Наташа в седьмом классе, учится на пятерки. Очень много историй связанных со слепотой, а именно: Наташа всегда выполняет домашние задания, а одноклассники, зная это, звонят ей и просят рассказать, как она решила то или иное задание. А в классе еще смешнее получается: Учитель дает задание, Наташа быстро пишет решение по Брайлю в свою тетрадь, а соседние ребята пытаются списать, но шрифт Брайля не позволяет им этого сделать, тогда они тянут голову к Наташе и шепчут, чтобы она подсказала им.
Не всегда она пишет по Брайлю, когда писать много, Наташа пользуется ноутбуком. Вообще она у нас продвинутый человек, в этом я ей помогаю, конечно, в рамках нашего бюджета.
Вот я и подошел к печальной части моего письма. Как я уже написал, Наташа все эти годы учится благодаря помощи моей супруги, а вот городское Управление образования никак не хочет в этом участвовать. Поэтому полтора года назад я начал писать обращения, с тем, чтобы Наташу перевели на интегрированную или инклюзивную форму обучения. Писал и в Министерство образования России, трижды Президенту России, в Московское представительство ЮНИСЕФ (письмо ими было получено, но потом, куда-то пропало, что мне было удивительно), еще писал во многие места, различные фонды, газеты, лично обращался к политикам.
В результате стало понятно, что одно дело слушать радио и телевидение, а совсем другое наша действительность. Наверное не скоро в России люди с ограниченными возможностями будут приравнены к ЛЮДЯМ, ой, как нескоро.
Во всех встречах с чиновниками из Ростовского министерства и управления образования, нам настойчиво напоминали, что Наташе нужно учится в спец. интернате для слепых, но никто не выразил одобрение, и никто не предложил нам помощь в реализации интегрированного обучения слепого ребенка в обычной школе.
Но кое-что я смог добиться, с января этого года Наташа приказом переведена на интегрированное образование, в этой же гимназии. Правда, радости при этом не добавилось, ведь перевод произошел только на бумаге, а на деле нам говорят, что для организации интегрированного образования нет денег. И вновь мне приходится писать жалобы во все инстанции, ведь для учебы слепого ребенка в обычной школе, необходимы специальные технические устройства, которые я не в состоянии купить.
Письмо от Писаренко невыносимо больно читать. В нем отражается страдание, причиняемой глубокой бездуховностью нашей образовательной системы, стиснутой формулярами и установлениями нормативных актов. Акты эти по большей части далеки от человека, от истинных нужд детей.
Нужна особая система педагогической работы с такими детьми, как Наташа. В идеале (как в Швеции и других странах) особый ребенок должен быть выявлен в максимально раннем возрасте и тут же быть принят в специальное образовательное учреждение, где его дефициты начинают компенсировать специалисты (одновременно нужно обязательно обучать методам компенсации родителей). Те дети, дефициты которых менее критичны и которые успешно их компенсируют, должны затем направляться (включаться) в обычную школу и, находясь в эффективной среде, успешно социализироваться и справляться с образовательной программой. Вот это включение (инклюзия) – высший показатель успешности специальной образовательной системы. Однако, я не слышал о том, чтобы такой показатель был бы официально признан как главный показатель качества соответствующих специальных образовательных учреждений.
Поэтому большинство детей так и остаются в специальных учреждениях, где (в идеале) за счет особых обучающих методик и большей протяженности учебных лет они осваивают адаптированные школьные программы, но, как правило, не социализируются. Причин этого много. Пресловутый государственный патернализм родителей, считающих, что образовательная система, а не они, должна полностью компенсировать их ребенка; культурная отсталость родителей, не умеющих найти свое педагогическое место в судьбе ребенка; а еще – неиндивидуализированный (групповой, классный) подход к таким детям в специализированных учреждениях. Ведь среди детей есть более способные и менее способные. Более способных можно индивидуально дотянуть до уровня успешного ученика общей школы. Менее способных можно успешно социализировать. Но это требует серьезных затрат. А нет.
Есть и еще одна, не менее острая проблемы – проблема кадров. Она является наследием советской системы безразличия к таким детям. Та система насоздавала много дешевых спецшкол и лишь несколько факультетов дефектологии. В итоге в подавляющем большинстве регионов профессиональный учитель-дефектолог – редчайшая фигура. Неплохо дела обстоят только в Москве. Серьезнейшая проблема – техника (слуховые протезы и т.д.), которую у нас производят некачественно, а западная очень дорогая и доступна немногим.
Уверен что из компенсированных до нужного уровня детей нельзя делать отдельные классы в обычных школах. Нельзя делать «смешанные» школы. Это технологически неэффективно, а социально пока вообще неприемлемо. Семье Писаренко со школой повезло. А сколько школ, учителей, детей, для которых милосердие – пустой звук, для которых быть рядом с ребенком-инвалидом – это некий неприемлемый дискомфорт. Нам еще долго учиться десятой заповеди – любви к ближнему (да и научимся ли?).
Для таких, как семья Писаренко (чей вклад в ребенка огромен), должно быть обеспечено их право (не милость, не одолжение, а право!) обучения их детей в обычных и даже статусных школах. В таких семьях дети-инвалиды компенсируют свои дефициты устойчиво, успешно и часто обгоняют сверстников. Нужен нормативный акт, защищающий интересы таких семей и их детей.
Подытожим: система спецучреждений должна финансироваться так, чтобы допустить значительную часть\ индивидуализированного обучения и развития; родители таких детей должны бесплатно пройти курс обучения для домашней работы со своим ребенком, что резко повышает успешность его полной социализации. Не должно быть «интегрированных» в обычную школу отдельных классов и тем более «смешанных» школ, но должно быть включение ребенка (одного) в обычный класс, а затем его психолого-педагогическое сопровождение в этом классе. Тогда все дети-инвалиды будут полноценными гражданами, а, главное, счастливыми и успешными членами общества.
А пока этого нет нужно помогать. И вы, друзья подумайте, в чем подключиться. адрес Писаренко у меня есть.
И еще - что-то делать с службой доставки президентских писем, в которую ушли безответно три письма Николая Писаренко.
Впрочем, у Дмитрия Анатольевича тоже есть блог. Не написать ли ему?