Россия как зеркало Европы

Старым политическим режимам Европы противостоят популисты, российскому авторитаризму – тихое безразличие к государству
В российской политической ситуации старому авторитаризму противостоят разбросанные по стране люди, стремящиеся добиваться своих индивидуальных целей без помех со стороны государства

В российской политической дискуссии все чаще звучат сравнения с Европой, и некоторые наблюдатели видят параллели между вызовами, с которыми сталкиваются европейские режимы и российский режим.

Попробуем сравнить две ситуации. Демократические, центристские, опирающиеся на несколько крупных партий режимы Европы испытывают растущее давление со стороны различных популистских движений. Либеральный мейнстрим, как идеологию, обманувшую их ожидания, Евросоюз и другие наднациональные структуры многие европейцы считают источником всех бед, мечтают о восстановлении старых идентичностей, социальных ролей, избавлении от притока чужаков. Свои права, свою социальную защищенность и относительное благополучие европейцы при этом принимают как нечто само собой разумеющееся.

В России режим авторитарный, постоянно перестраиваемый. Среди инструментов управления российской политической системой – активный государственный центр, служивые собственники, политики-статисты, система подбора кадров, стремящаяся воспитывать компетентных (с точки зрения Кремля) депутатов и «генерал-губернаторов» для регионов. Свое относительное бесправие, социальную незащищенность, необходимость полагаться только на себя большинство россиян принимают как нечто само собой разумеющееся.

Авторитарный режим, как и демократия, не растет на деревьях. Как и демократию, такой режим нужно строить, поддерживать и защищать. Если все принимают авторитарный режим как нечто само собой разумеющееся, он – как демократические системы, например, в Венгрии или Польше – может начать разрушаться и принимать черты своей противоположности.

Между политическими ситуациями Европы и России, кажется, немного общего: разные политические культуры, разные матрицы. Общее – только относительная усталость системы, падение доверия к ней. Большинство граждан Франции, Германии и других европейских стран воспринимают свои режимы как старые. По российским меркам нынешний политический режим тоже старый. Во многих своих чертах он старше Путина и в любом случае существует достаточно давно, чтобы к нему все привыкли.

Какие силы бросают вызов этим старым режимам? В российской политтехнологической среде в последнее время часто звучат разговоры о собственной популистской или антиэлитной волне в России. Можно вспомнить здесь исследование РАНХиГС о том, каких партий не хватает россиянам, и доклад «Минченко консалтинга» о некоторой новой политической реальности России.

Но российский популизм, если его вообще можно так называть, существует внутри системы. Кремль с давних пор считал его опасностью и последовательно нивелировал, охватывая его с помощью управляемых партийных структур (ЛДПР, КПРФ и различных их клонов). На протяжении всех путинских лет националистические движения, различные борцы за восстановление советских идентичностей, за избавление от притока чужаков находятся под неусыпным вниманием политических менеджеров.

Российская система хорошо знает, что популизм ей опасен, и потому давно его контролирует. Если ей что-то угрожает, то это явление, которое не находится под неусыпным вниманием политического менеджмента. За чем нельзя уследить? За избеганием, за ускользанием. Именно эти трудноописуемые процессы, вероятно, актуальны для России больше, чем активный популизм.

Часть европейцев критически настроены по отношению к своим политическим институтам – партиям и либеральному мейнстриму. В России многие граждане тоже настроены критически по отношению к российским политическим институтам, но это другие институты, те самые, о которых мы говорили в начале, – активный государственный центр, служивые собственники и политики-статисты.

Старому режиму России противостоит тихая индифферентность к государству. Почти половина российской рабочей силы существует в серой или темной зоне. Для миллионов россиян, особенно тех, кто живет за пределами Москвы, актуальна защита частной жизни, защита возможности зарабатывать на собственных условиях, т. е. вне и помимо государства. Поэтому налог на самозанятых важен, причем важен для регионов, где люди экономически активны и где экономическая активность понимается как отдельность от государства.

Если довести сравнение с европейской политической реальностью до логического предела, то логика зеркальности станет еще очевиднее. В российской политической ситуации старому авторитаризму противостоят стихийные течения, не имеющие лидеров, разбросанные по стране люди, стремящиеся к достойной жизни, стремящиеся добиваться своих индивидуальных целей без помех со стороны государства.