Оправдать государство в Беслане

Все больше людей оправдывают действия властей в трагических эпизодах недавнего прошлого, предпочитая идентифицировать свое коллективное «я» с государством. Это следствие свертывания публичного обсуждения событий, о которых неприятно вспоминать властям, и воздействия пропаганды, настойчиво доказывающей обывателям правоту действий государства и спецслужб.

14 лет назад в Беслане при освобождении захваченных террористами в школе № 1 заложников погибли 335 человек, в том числе 186 детей, а также 10 бойцов спецназа ФСБ и два сотрудника МЧС. Как следует из проведенного накануне годовщины трагедии опроса «Левада-центра», события того сентября сохранились в памяти подавляющего большинства респондентов: о трагедии знают в той или иной степени 93% опрошенных. В 2014 г. на аналогичный опрос ВЦИОМа так же ответили 94% респондентов: тогда «хорошо знали» о захвате заложников 56% респондентов, «что-то слышали» – 38%, а сейчас доли знающих хорошо и в общих чертах почти сравнялись: 48 и 45% соответственно.

В 2011–2018 гг. существенно, с 49 до 63%, выросла доля респондентов «Левады», которые считают, что власти в сентябре 2004 г. сделали все возможное для спасения заложников. Доля несогласных с такой позицией, напротив, сократилась с 34 до 23%. Отчасти дело в типичном для коллективной памяти стремлении вытеснить психотравмирующие эпизоды прошлого из сознания, но не только.

Власть, не выполнив одну из ключевых своих задач – защиты граждан от нападений террористов, избегает детального обсуждения недавней трагедии и качества работы государства и спецслужб. В апреле 2017 г. Европейский суд по правам человека удовлетворил иск 409 родственников погибших и пострадавших при теракте в Беслане, признав, что Россия не приняла достаточных превентивных мер по защите жизни граждан и допустила применение неизбирательных видов оружия при штурме школы. Москва назвала это решение необъективным и обжаловала его, но в сентябре 2017 г. оно вступило в силу.

За прошедшие 14 лет общество так и не получило от власти внятных объяснений, как боевики смогли незаметно собраться в насыщенной войсками Ингушетии, пересечь серьезно охранявшуюся границу с Северной Осетией, почему не был организован штурм в ночь на 2 сентября, когда подготовку к нему могла скрыть сильная гроза. В отсутствие ответов на эти важные вопросы большинству легче идентифицировать свое коллективное «я» со страной, согласиться с официальной позицией, считает завотделом социокультурных исследований «Левада-центра» Алексей Левинсон. В условиях, когда первые лица государства и пропаганда навязывают телезрителям презумпцию правоты действий власти в прошлом и в настоящее время, люди все чаще оправдывают Большой террор конца 1930-х гг., ввод войск в Чехословакию и число жертв в Беслане, опасаясь или не желая задавать неудобные вопросы и отвечать на них самим.-