Что вместо пармезана

В страны, откуда с 2014 г. запрещено возить еду с коммерческими целями, в прошлом году, судя по статистике пограничной службы, россияне совершили порядка 16 млн поездок – на всякий случай уточню: это не люди, а количество пересечений границы. Значительная часть поездок пришлась на приграничные страны с запрещенной едой – Финляндию (3,7 млн), Эстонию (1,9 млн) и Польшу (1,1 млн); петербуржцы знакомые рассказывают, что визы в Финляндию они получают на раз-два и ездят туда за еженедельными покупками: в финских магазинах говорят по-русски и готовят специальные предложения под российских покупателей.

Они не только пармезан и всякий другой сыр там покупают, не только колбасу и вяленое мясо, но и бытовую химию, и одежду, и всякое автомобильное. Но у бытовой химии национальности, как мне кажется, уже нет, везде международные корпорации правят бал, а дешевую одежду, какой бы она ни была марки, шьют во Вьетнаме, Бангладеш и им подобных странах с неисчерпаемыми трудовыми ресурсами, а потом вешают нужный лейбл.

За почти пять лет, прошедших с начала продуктовых контрсанкций, россияне, кому важен сыр, как-то приспособились, и даже это ограничение стало хорошим поводом и для развития дружеских отношений, и для небольшой приятной коррупции: дарят, я знаю, нужным людям не шоколад и не коньяк, а часть задней ноги черной испанской свиньи; приходят в гости не с тортиком, а с полукилограммом пармезана – и даже ценник не отрывают и не стесняются того, что сыр этот куплен в дешевом магазине на распродаже.

Что говорить, и в Москве, и на подмосковных рынках можно найти прилавки с запрещенкой. Можно иногда побаловать себя.

Конечно, это раздражает российских мясников, да и пальмовых сыроделов, наверное, тоже: опять-таки за истекшие пять лет они поделили ту часть рынка, которая освободилась от санкционной еды, и надо же теперь куда-то расти! А потребители по причине бедности не могут больше покупать, и хорошо, что в России то и дело удается разными там административными методами, как я заметил, увеличивать рыночные доли в разных сферах экономики.

Теперь вопрос вот какой: предположим, не будет пармезана, нельзя станет его ввозить никак, – и что, сможет привередливый россиянин заменить его продуктами иностранных или отечественных мыловаров? А что, съедобный, не вызывает поноса и тошноты, а что вкус такой – так и недорого. Терпите, типа. Я провел небольшой псевдосоциологический опрос и обнаружил, что в отсутствие европейских сыров 4/5 моих респондентов просто откажутся от идеи пармезана.

Правда, почти все опрошенные сообщили, что уверены: российская торговля обязательно найдет способ обойти административный запрет ввозить настоящие сыр и вяленое мясо. Дороже будет – но будет, утешили меня любители санкционной еды.

Пожалуй, и я не сомневаюсь.

Но отдельно приятно осознавать, что советское наследие неизживаемо, что идея как-то нажиться на неприятностях других людей никуда не делась. Мне соседка по коммунальной квартире, бывшая наследница всего нашего дома, рассказывала, как ее в очередной раз уплотняли – из двух комнат в одну: написали письмо (т. е. донос) в райсовет, что, мол, вот гражданка С., из бывших, привела себе мужа и расположилась в двух комнатах, в то время как милиционер Ш. с семьей ютится в одной!

Хотя, конечно, подавляющее большинство россиян за границу просто не ездит и о пармезане если и знает, то только из телевизионных передач. А в телевизоре пармезан неконкурентоспособен: куда ему против Украины-то!