Как играть с богом в кости

Пару лет назад, когда в Калифорнии бушевали лесные пожары, меня удивил один репортаж американского телеканала. Погорельцы, отвечавшие на вопросы корреспондента, особенно не убивались о потерянной собственности – все покрывала щедрая страховка. Это контрастирует с типичной картиной природного бедствия в нашей стране, вроде недавнего наводнения в Иркутской области: для многих жителей бедствие становится личной финансовой катастрофой.

Американцы, однако, уже знают, что щедрых страховок от бедствий может просто не быть. Страховые компании, осознав паттерны повторяющихся бедствий и масштабы убытков, сконцентрированных в одной географической местности, просто уходят с рынка. Именно так произошло, например, в Луизиане после урагана «Катрина» в 2005 г. Чтобы этого не случилось, финансисты, специализирующиеся на экстремальных рисках, придумали инструмент – катастрофную облигацию, или кат-бонд, как его еще называют. С его помощью страховщики перекладывают свои риски на большой пул инвесторов. Для пула инвесторов, в свою очередь, это тоже интересный актив: он позволяет достичь лучшей диверсификации портфеля, так как риски природных бедствий по определению не коррелируют с рисками финансовых рынков.

Однако кат-бонды и их аналоги интересны не только сугубо страховой отрасли. Всемирный банк и ООН активно продвигают их внедрение в схемы финансирования бюджетов развивающихся стран. Грамотное финансовое управление рисками природных бедствий имеет потенциал снижения дефицита госбюджета на 10–25%. Это актуально по двум причинам. Во-первых, мировой тренд – это рост числа природных катаклизмов, которое уже давно превысило число техногенных аварий. Во-вторых, для некоторых стран бедствие, не покрытое страховкой, может оказаться близким аналогом конца света. Например, только прямые финансовые убытки от спитакского землетрясения 1988 г. составили, по грубым оценкам, 120% ВРП Армении. Представьте, что республика не смогла бы рассчитывать на помощь остального СССР.

Россия в мировой дискуссии о внедрении кат-бондов активно не участвует. Об этом много говорилось в прошлом году на первом рабочем совещании ООН по катастрофному финансированию для стран и регионов, где Россию представляли всего два докладчика: я и коллега из Лондона. С одной стороны, ни на уровне министерств, ни на уровне регионов у нас нет понимания истинной ценности кат-страхования для региональных бюджетов. В то же время, например, материальный ущерб от паводка в Иркутской области уже составил 20% расходной части бюджета региона.

С другой стороны, в отличие от той же Армении мы – богатая страна. За счет резервного фонда на уровне федерального правительства мы можем позволить себе заниматься финансированием ликвидации последствий природных бедствий. Теоретически это рационально: покупающий страховку заранее всегда переплачивает за переоцененные риски. Практически же мы можем только мечтать о спокойствии жителей Калифорнии в отношении материальных потерь.

Автор – проректор РЭШ по стратегическому развитию