Санкт-Петербург – в коллекции Max Mara
Разум и чувства, Reason and Romance, – эта коллизия интересовала философов и писателей века Просвещения. Так же называется и коллекция Max Mara Resort 2021, посвященная России. А точнее – Санкт-Петербургу и интерьерам гостиных Юсуповского дворца, украшенных цветочными орнаментами неорококо. (Представлять свою коллекцию итальянский бренд тоже должен был в Северной столице, но, как и многие другие шоу, это отменилось из-за пандемии.)
В коллекцию Max Mara Resort 2021 вошли предметы одежды, отражающие фирменную сдержанность Max Mara. Здесь и пальто Teddy Bear, и асимметричные юбки, и элегантные смокинги. Есть романтические вещи вроде полупрозрачных платьев с заниженной талией или летящих брюк из жатого шелка. Никакой вычурности в духе рококо, никакой парадности ампира.
О том, как исторические мотивы были деликатно спрятаны в строгом, минималистичном дизайне одежды, и о том, зачем итальянскому бренду понадобилось вдохновляться российской историей и архитектурой, рассказывает креативный директор Max Mara Ян Гриффитс.
Почему коллекция посвящена именно Санкт-Петербургу? Что вас связывает с этим городом?
Ян Гриффитс Я всегда мечтал побывать в Санкт-Петербурге – с тех самых пор, как в школе познакомился с творчеством Толстого, Достоевского, услышал музыку Чайковского. Мне казалось, что Санкт-Петербург – величественное место, к тому же таинственное, поэтическое. Я узнал о Феликсе Юсупове из истории о Распутине, был заинтригован, а потом прочел мемуары Юсупова. Все это меня впечатлило, история показалась такой драматичной, такой глубокой, темной, такой настоящей, что я решил развить ее в коллекцию, чтобы раскрыть стиль Мах Mara с новой неожиданной стороны, показать его чувственность, романтизм.
И за вдохновением вы отправились на место «преступления»? В Санкт-Петербург?
Я.Г. Да-да, я поехал в Санкт-Петербург в первый раз в своей жизни, с весьма прозаической целью – проверить, хорошая ли это идея – устроить здесь показ, хотел найти подходящую площадку. И город, надо признать, превзошел все мои ожидания: я словно оказался внутри книг, стал героем «Войны и мира» Толстого и одновременно «Преступления и наказания» Достоевского.
Но где связь, что вообще общего между эстетикой Max Mara и Северной российской столицы?
Я.Г. Да много общего! Это и близкий духу Max Mara неоклассицизм, который преобладает в архитектуре города, и то, что здания спроектированы в основном итальянскими архитекторами. Санкт-Петербург – город, построенный в соответствии с единой концепцией неоклассической гармонии. А Max Mara – воплощение любви к упорядоченности и продуманности дизайна. Также в красоте Санкт-Петербурга есть лиризм, и это как раз пробуждает в Max Mara романтический дух.
Работая над коллекцией, изучали ли вы историю русского костюма? Что взяли на заметку для коллекции из нарядов русской аристократии?
Я.Г. Мне выпала честь получить доступ к хранилищу Государственного Эрмитажа. Прежде чем приступить к работе, я увидел наряды, которые носили Феликс и Ирина Юсуповы и их гости на блестящих балах и маскарадах. Кстати, хочу похвастаться: мы тоже внесли лепту в коллекцию костюмов Эрмитажа – Max Mara Fashion Group подарила музею два пальто Max Mara!
...Но вернемся к истории. Вышивка, филигранность отделки – платья, с которыми я познакомился в хранилище Эрмитажа, послужили вдохновением для дизайна платьев и юбок Max Mara, для платков – эти женственные вещи стали романтическим контрапунктом к рациональному стилю бренда.
Оcобенно, как мне кажется, контраст виден в сочетании невесомости платьев с плюшевыми пальто. А парадные княжеские мундиры стали отправной точкой для золотой отделки в виде «позументов», подчеркивающих силуэты платьев и смокингов. В то же время в цветовых блоках на «косоворотках» прослеживается влияние авангардной живописи.
На некоторых платьях можно увидеть цветочные принты в «пыльной» пастельной палитре а-ля рококо, но сам крой этих платьев – деконструированный, геометричный. В этом сочетании мы тоже видим парадоксальную связь разума и чувств, рациональности и романтизма.
Вся коллекция посвящена этому контрасту, и в нем же кроется гармония собственно самого города – Санкт-Петербурга.
Ну а кульминация моего повествования – харизматичная пара Юсуповых, князь Феликс и его супруга, княгиня Ирина. Их история очаровывает меня уже много лет. Семья Юсуповых была негласно второй после Романовых по богатству и знатности. А еще Феликсу и Ирине было суждено сыграть ключевую роль в истории. Феликс, как известно, убил Распутина, и пара впоследствии бежала из России, спасаясь от революции и захватив с собой, согласитесь, так немного – пару свернутых полотен Рембрандта, пару бриллиантовых сережек, некогда принадлежавших Марии-Антуанетте.
Я часто представляю себе Феликса и Ирину в золоченых салонах великолепного Юсуповского дворца в расцвете Belle Epoque.
Представляю, как их, окруженных былой славой, посещают видения из будущего – образы грядущего: призраки индустриализации, конструктивизма, модернизма...
