В мире, где геополитика ежедневно переписывает правила глобального рынка, затяжной конфликт между Израилем и Ираном может стать не просто региональной трагедией, а тектоническим сдвигом для мировой экономики. В этой новой реальности Россия оказывается не на обочине, а в эпицентре множества возможных сценариев — от энергетического триумфа до стратегического тупика. Что же на весах — выгода или риск?

По мнению Анны Овсянниковой, доцента Кафедры математики и анализа данных Финансового университета при Правительстве РФ, любая война на Ближнем Востоке, особенно с вовлечением крупных нефтедобывающих стран, мгновенно влияет на котировки энергоносителей. По данным Международного энергетического агентства, в апреле этого года при первых признаках эскалации в Ормузском проливе цена Brent выросла на 8% всего за неделю. Если конфликт перерастет в затяжной, мы можем говорить не просто о росте, а о скачке цен на нефть до уровней $120 за баррель и выше.

Для России, по расчетам аналитиков «Ренессанс Капитал», такой сценарий потенциально означает дополнительные $30–50 млрд нефтегазовой выручки в год. Это может укрепить рубль, расширить возможности бюджета и дать передышку в условиях санкционного давления. Однако у этого роста — подводный камень. Повышение цен на сырье провоцирует инфляционные риски и усиливает эффект «голландской болезни», когда экономика становится чрезмерно зависимой от экспорта ресурсов.

Война всегда оживляет спрос на вооружения, и Россия здесь — игрок с прочным портфелем. Иран, Сирия, Йемен, ливанская «Хезболла» — все они традиционно используют технику и вооружения российского происхождения. Если западные поставки в регион будут ограничены, Россия может нарастить экспорт, укрепив свои позиции на глобальном рынке оружия.

Однако главный козырь — не танки, а дипломатия. В условиях, когда США и Израиль выступают в жесткой связке, Москва может перехватить инициативу, предлагая себя в роли арбитра, посредника или даже покровителя альтернативной коалиции. Уже сегодня эксперты в Carnegie Middle East Center говорят о «вакууме сдерживания», в который Россия может войти, если предложит приемлемые условия урегулирования. Это — редкая возможность, когда РФ может превратить военный кризис в дипломатический капитал.

По мнению Анны Овсянниковой, поддержка Ирана и антизападных режимов может стать красной линией для США и ЕС. Если Россия займет откровенно проиранскую позицию, это чревато новым витком санкций, в том числе против банков, страховых компаний, логистических хабов.

Особую тревогу вызывает волна нестабильности в странах Центральной Азии и на Кавказе. Долгий конфликт между Ираном и Израилем способен спровоцировать рост радикальных настроений и усилить внутреннюю поляризацию в мусульманских регионах России. В условиях экономических трудностей это опасное сочетание.

Кроме того, возможен рост потока нелегальных мигрантов, в первую очередь через Турцию и Закавказье.

Россия сегодня не просто наблюдает за войной — она участвует в ней косвенно, через нефть, дипломатию, торговлю и логистику. В этом сложном уравнении есть краткосрочные выгоды и долгосрочные риски. Россия может заработать на дорогой нефти, нарастить влияние в регионе и укрепить военные позиции.

Большая война на Ближнем Востоке — это серьезная проверка для российской внешнеэкономической стратегии. Победа здесь — не в силе, а в гибкости. Не в конфронтации, а в способности маневрировать между интересами, ресурсами и рисками. И от того, как Россия сыграет эту партию, зависит не только её место в глобальном раскладе, но и будущее её собственной экономики.

Анна Овсянникова, доцент Кафедры математики и анализа данных Финансового университета при Правительстве Российской Федерации