Маршрутами Гиляровского

8 декабря (или 26 ноября по старому стилю) исполняется 170 лет со дня рождения Владимира Алексеевича Гиляровского, а следующий год ознаменуется столетием с момента публикации его главного труда – книги «Москва и москвичи». Этот тонкий и ироничный сборник рассказов и очерков стал не только литературным памятником эпохи рубежа XIX–XX вв., но и влюбил в столицу тысячи людей со всей страны.

За прошедшее столетие мир менялся до неузнаваемости, а город прошел долгий и сложный путь. Но и сегодня многие приметы той, «гиляровской» Москвы угадываются в ее облике: в архитектуре старых кварталов, привычках горожан, домах, которые они выбирают для жизни, любимых местах для встреч и в тех невероятных историях, в которые они по-прежнему попадают.

Литературоведы посвятили творчеству и биографии Гиляровского множество трудов, построчно разбирая символизм его рассказов, привычки персонажей и детали их быта. Но сквозь всю историю Москвы красной нитью проходит нечто большее: неизменная любовь горожан к центру города и его особому духу, стремление обрести дом в одних и тех же излюбленных районах, деловитая настойчивость москвичей на этом трудном пути и их пристрастия в растрате редких крупиц свободного времени.

Золотой век столицы

Как это ни удивительно, но географический центр Москвы конца XIX в. мало чем отличался от того, как мы представляем его сегодня на картах и в своем воображении. К нему мысленно можно отнести земли внутри Камер-Коллежского вала, чьи четко задокументированные границы и сегодня считаются историческим ядром столицы.

Разница, пожалуй, состоит в том, что в прошлом городская среда была куда менее однородной. Рядом с престижными кварталами могли располагаться маргинализированные анклавы. До изобретения наружного видеонаблюдения оставалось еще много лет, и вечером прохожим действительно не стоило сворачивать в незнакомые переулки.

Так, Китайгородская стена, часть которой снесли в 1934 г., на рубеже веков находилась в приличном запустении, а рядом располагались лишь потертые лавочки, обделенные вниманием почтенной столичной публики. Даже недалеко от Кремля встречались не слишком привлекательные, а порой и небезопасные места.

Наиболее престижной и оживленной частью столицы на границе XIX–XX вв., безусловно, была Тверская улица. В ту эпоху она служила главной дорогой страны, связывающей Москву с Санкт-Петербургом, и вокруг этой оси концентрировались логистика, путешествия и движение капиталов. Именно поэтому здесь возводили самые дорогие, современные и качественные для своего времени дома.

Одним из главных символов преображения Москвы того времени является пятиэтажное здание на Тверской, 12 – доходный дом, построенный в 1900–1901 гг. архитектором Карлом Гиппиусом по заказу товарищества «Бахрушин и сыновья». Его изящный фасад в стиле модерн невольно притягивает взгляд прохожих. Перила балконов украшены коваными стеблями цветов, боковые части акцентированы эркерами на колоннах, а капители декорированы женскими масками с развивающимися волосами.

Конец позапрошлого века стал золотым периодом дореволюционного строительства в столице. Все наиболее передовые технологии того времени, лучшие материалы и специалисты были привлечены к процессу обновления центральных улиц. Это именно тот момент, когда ремесло уже оказалось отточенным до совершенства, но еще не стало массовым индустриальным производством. Столяры, кузнецы, каменщики демонстрировали высокий класс и создавали подлинные шедевры в кратчайшие сроки. 

Все объекты, возведенные тогда, отличаются исключительным качеством исполнения, а многие из них дошли до нас практически в первозданном виде. Задел красоты, архитектурной статности и атмосферности этих мест оказался настолько велик, что Тверская и сегодня остается магнитом для горожан и гостей Москвы.

От архитектурных шедевров до доходных домов

Если говорить о стилях, то существует множество самых разных примеров и вариаций, ведь архитекторы тогда проявляли чудеса творческой изобретательности. Так, эклектичное неорусское здание ссудной казны в Настасьинском переулке и сейчас впечатляет прохожих своими деталями и фасадными решениями.

Особо стоит выделить и образцы русского модерна. Здание гостиницы «Метрополь», возведенное по заказу знаменитого мецената – Саввы Мамонтова, стало архитектурным, художественным и инженерным альманахом своего времени. Скульптурные фризы Андреева, декоративные вазы Ваулина, изящные решетки балконов и стеклянный купол авторства Шухова – все это собрано в одном месте. А майоликовое панно «Принцесса Грёза» кисти Михаила Врубеля на сюжет поэтической драмы Эдмона Ростана La Princesse lointaine восхищает и сегодня и продолжит восхищать в будущем.

Нельзя забывать и о более простых, «массовых» доходных домах, которые стали маркером стремительной застройки двух столиц в дореволюционный период. Многие из них сохранились до наших дней, что объясняется в том числе относительно невысокой себестоимостью их возведения. В роли условных «девелоперов» того времени выступали купцы, дворяне, промышленники и собственники мануфактур, а для входа в этот бизнес зачастую хватало капитала средней руки. Однако именно доступность и массовость доходных домов в итоге сыграли с ними злую шутку: качество исполнения многих таких проектов существенно ниже, чем у других зданий той эпохи, что поставило под вопрос их долговечность и сохранность.

XIX в. интересен еще и небывало динамичной сменой, казалось бы, незыблемых городских моделей. Примерно со второй трети столетия столица начала отходить от усадебного уклада к более урбанизированному. Этому способствовало появление доходных домов и первых многоэтажных зданий, рост плотности и мобильности населения, а также усиление его социального разнообразия.

Если в XVIII в. по логистическим и социальным причинам одному человеку было сложно поддерживать интенсивную жизнь в двух-трех городах одновременно, то с середины XIX в., особенно после отмены крепостного права в 1861 г., ситуация упростилась. Изменились общественные запросы – и вслед за ними трансформировались городская среда и архитектура.

Нечто подобное в новой итерации мы наблюдаем и сегодня: всё больше москвичей живут на два города, а иногда и страны. Не исключено, что с вводом в строй высокоскоростной железной дороги между двумя столицами появится и вовсе новая модель: работать в Москве, а выходные проводить на берегах Невы.

Квартирный вопрос

Среди особенностей рынка недвижимости XIX в. можно найти немало параллелей с современностью. Основное отличие, помимо юридических аспектов, заключалось в способах расчета. Например, помимо прямой оплаты наличными была широко распространена покупка активов за долговые расписки или акции. Нельзя забывать и о вполне обыденной для того времени практике проигрыша недвижимости в карты. Хотя государство и боролось с азартными играми, эффективных рычагов воздействия у него было немного, а страсть к фортуне считалась едва ли не обязательным атрибутом жизни столичного дворянства.

К концу XIX в. был уже достаточно развит и востребован институт кредитования, и заемные средства активно использовались в деловых операциях. Однако кредиты брали в основном состоятельные люди, а в качестве обеспечения требовался солидный личный капитал. В отличие от современных потребительских форматов этот инструмент обладал высоким имущественным цензом и был доступен лишь узкому кругу лиц.

Рынок аренды отличался тем, что большинство сделок заключались на большой срок от года и более. Чем выше был класс жилья, тем, соответственно, и более длительным оказывался срок контракта. Практика посуточной сдачи квартир хорошо описана в произведении Гиляровского «Москва и москвичи». В данном случае речь шла о дешевом жилье в не самых благополучных районах, например на Хитровке, а формат был скорее исключением. Разумеется, не приходилось говорить и о таких привычных сегодня стандартах, как норма квадратных метров на человека. Состоятельная семья вполне могла занимать целое здание, тогда как несколько семей рабочих ютились в одной квартире.

Времена и нравы

Любовь к изысканной и разнообразной гастрономии, дополненной приятным общением и изящными интерьерами, тонкой линией проходит через десятилетия и эпохи. Разумеется, любые исторические аналогии условны, но если искать прообраз современного гастрономического кластера «Депо» в Москве конца XIX в., им, без сомнения, стал бы магазин Елисеева на Тверской.

Купец Григорий Елисеев владел собственной сетью складов, в том числе специализированных, в разных странах, откуда доставлялись редкие деликатесы и вина. Для особо ценных экземпляров можно было заказать доставку к определенной дате или торжеству. Богатейшие и известнейшие люди Москвы были его клиентами, а уровень сервиса и возможностей в этой лавке опережал свое время. Секрет успеха заключался в досконально выстроенной логистической цепочке. Она позволяла доставлять в целости и сохранности продукты, которые у других предпринимателей не выдерживали долгой перевозки.

Значительную часть досуга средний класс и наиболее состоятельные москвичи проводили в тематических салонах и клубах. Большой популярностью пользовались, к примеру, Английский и охотничий клубы – места, где люди собирались по сословному признаку и общим интересам. Хотя азартные игры официально находились под запретом, заведения, где ими увлекалась почтенная публика, как правило, не трогали.

Характерной приметой эпохи были и четко очерченные гендерные границы, в том числе в форматах досуга. Взрослые мужчины могли курить, обсуждать дела и засиживаться допоздна в кругу единомышленников – без присутствия супруг. Сегодня такое разделение можно отнести к числу социальных норм, безвозвратно ушедших в прошлое.

Самое поразительное в книге Гиляровского – почти тактильная реалистичность стремительно менявшейся Москвы. Читатель не только погружается в бурное прошлое столицы, но и чувствует живую связь с ее настоящим. Ощущение дежавю по отношению ко времени, которого человек даже не застал, наводит на мысль, что Москва постоянна в своем стремлении адаптироваться к нервному ритму эпохи и запросам горожан.

Не менее удивительно, что в череде постоянных перестроек и преобразований городу удается сохранять свою историческую основу, особый дух и преемственность. Она словно меняет должности, костюмы, окружение, но в глубине души остается собой.

Гиляровский не идеализирует столицу, показывая и ее темные стороны, но говорит о ней с искренней любовью. Именно это чувство, как ничто другое, точно отражает отношение москвичей к своему городу – вне зависимости от эпохи.