Российский транспортно-логистический сектор стоит на пороге системной трансформации. По данным исследования «Технологии доверия: стратегическая навигация для игроков сектора транспорта и логистики», глобальные тренды смещаются от инфраструктурного расширения к созданию интеллектуальных экосистем – где цифровые платформы, ESG-повестка и каркасная связанность становятся единым стратегическим ядром.

Сегодня страны с развитой логистической инфраструктурой – Китай, Индия, США, Канада и Австралия – демонстрируют новый тип транспортного мышления: не просто строить дороги, а формировать архитектуру доверия между инфраструктурой, технологиями и данными. Для России это направление открывает «окно возможностей» – перейти от фрагментарных проектов к системной модели интеллектуальной мобильности.

Транспортные стратегии ведущих экономик выстраиваются на горизонте до 2050 года. В их основе – четыре приоритета:

инфраструктура и мультимодальность – создание бесшовных сетей между ж/д, автотранспортом и портами;

скорость и эффективность – высокоскоростные магистрали и сокращение логистических циклов;

цифровизация – внедрение интеллектуальных систем, беспилотного транспорта и обмена данными по схеме «авто-дорога-облако»;

ESG-ориентированность – переход на «зелёные» виды топлива и электрификацию маршрутов.

Как отмечает Ежова Лилия Альбертовна, кандидат экономических наук, старший преподаватель кафедры бизнес-информатики Финансового университета при Правительстве РФ, «для транспортной отрасли цифровизация перестала быть самоцелью. Сегодня она становится инструментом устойчивости – способом управлять потоками, рисками и энергоэффективностью».

Именно этот сдвиг – от цифровизации ради технологий к цифровизации ради устойчивости – задаёт новый темп развития транспортных систем.

Китай демонстрирует, как инфраструктура превращается в «цифровой позвоночник» экономики. Его «Программа строительства сильной транспортной державы» (2019–2035) формирует сетевую архитектуру, где пассажирские и грузовые потоки управляются данными.

Стандарты «1–2–3» определяют не только время доставки, но и логику пространственного развития:

1 час – передвижение в пределах агломерации;

2 часа – между соседними городами;

3 часа – между крупнейшими центрами страны;

1 день – доставка грузов по территории страны;

3 дня – доставка в мегаполисы мира.

Всё это поддерживается цифровыми платформами, обеспечивающими интеграцию транспорта и облачной инфраструктуры. Более 70% автопарка Китая уже оснащено автономными системами L2–L3, а 100% аэропортов перешли на безбумажные технологии регистрации и контроля.

Россия движется схожим курсом – от модернизации к интеллектуализации. В национальной транспортной стратегии до 2035 года обозначено, что «единой цифровой транспортной среде» предстоит стать не просто ИТ-проектом, а механизмом пространственного развития страны.

Индийская стратегия «Гатишакти» (2021–2030) фокусируется на снижении углеродного следа и цифровом управлении потоками. 50% железнодорожных линий будут покрыты системой безопасности KAVACH – национальной платформой на основе искусственного интеллекта, предотвращающей аварии и коллизии.

Кроме того, Индия делает ставку на энергетический переход: 60% портовой энергетики – из возобновляемых источников к 2030 году, 10 000 электробусов в городах, снижение выбросов СО₂ портами на 70% к 2047 году.

По словам Лилии Ежовой, «Индия показывает, что устойчивость можно достигать не за счёт резких реформ, а через постепенную цифровизацию и “умное” перераспределение инвестиций. Для России этот сценарий близок: постепенный переход от газомоторного к водородному топливу даёт технологическое преимущество на длинном горизонте».

Сравнение стратегий разных стран показывает: фокус смещается от строительства к интеграции.

Если раньше транспортные программы решали задачу «увеличить пропускную способность», то теперь – «связать инфраструктуру в единую экосистему».

Россия синхронизируется с мировыми приоритетами, но опирается на свои сильные стороны – территориальную масштабность, развитую железнодорожную сеть и высокий уровень цифровой зрелости.

Ведущие экономики переходят к экосистемному управлению транспортом, где данные становятся топливом новой логистики. В этой модели каждый участник рынка – оператор, грузоотправитель, муниципалитет, пользователь – включён в единую цифровую цепочку.

Для России это не только вызов, но и шанс построить «умную транспортную систему доверия». Уже сегодня тестируются беспилотные грузовые маршруты, развивается электронный документооборот, внедряются интеллектуальные системы безопасности на ж/д коридорах «Восток–Запад» и «Север–Юг».

«Главная ценность цифровой логистики – прозрачность. Когда информация о перевозках становится доступной всем участникам, снижаются транзакционные издержки, растёт доверие, а значит – эффективность», – подчёркивает Лилия.

Мировая транспортная политика движется от инфраструктурного роста к интеллектуальной интеграции. Для России это момент стратегического выбора: превратить обширную территорию и цифровой потенциал в конкурентное преимущество.

Создание собственных стандартов – будь то «1–2–3» для пассажирских потоков или «24–72» для грузовых доставок – позволит сформировать отечественную модель “умной транспортной державы”.

Как показывает мировой опыт, устойчивость транспортной системы зависит не только от километров дорог, но и от способности объединять данные, технологии и людей в единую платформу. Именно это – формирование транспортных систем доверия – становится новым направлением развития, где цифровизация служит инструментом устойчивости, а устойчивость – основой национального роста.