В эпоху глобализации и цифровой экономики границы правового поля России стремительно расширяются за пределы национальной юрисдикции. Современный российский юрист, желающий строить успешную карьеру, уже не может ограничиваться знанием только отечественного законодательства. Владение юридическим английским из приятного бонуса превратилось в насущную необходимость, становясь ключевым фактором профессиональной конкурентоспособности, верит Анна Леонидовна Морозова, к.п.н., доцент, доцент кафедры английского языка и профессиональной коммуникации Финуниверситета, руководитель программы профессиональной переподготовки с присвоением новой квалификации «Переводчик в сфере юриспруденции» Центра инновационных образовательных и языковых стратегий «Диалектум» Кафедры английского языка и профессиональной коммуникации Финансового университета.
Очевидно, что уверенное владение юридическим английским открывает доступ к работе с международными контрактами и трансграничными сделками. Подавляющее большинство контрактов в сфере международной торговли, корпоративного права, финансов и интеллектуальной собственности составляются на английском языке, даже если ни одна из сторон не является англоязычной. Именно поэтому российский юрист, способный не просто перевести, а грамотно проанализировать и составить такие документы, понимая нюансы терминологии (например, разницу между «terms» и «conditions» и пр.), становится незаменимым для своей компании. По данным исследованиям порталов HeadHunter и Zakon.ru, в 2023 году упоминание английского языка в вакансиях для старших юристов в Москве встречалось более чем в 70% случаев, а в сфере международного арбитража или M&A (слияний и поглощений) этот показатель приближается к 100%.
Отметим, что согласно Forbes в 2024 году востребованность специалистов со знанием английского языка выросла во многих отраслях. Рост спроса на специалистов, владеющих иностранными языками, эксперты связывают с активной интеграцией российского бизнеса в международные производственные и логистические системы. В условиях переориентации на сотрудничество с партнерами из Китая, Индии и государств Ближнего Востока, таких как ОАЭ, знание языка становится практической необходимостью. В частности, для юристов это выражается в требовании владения юридическим английским, без которого невозможно работать с сопроводительной и проектной документацией.
Юридический английский критически важен для эффективной защиты интересов клиентов в международных спорах. Россия является участницей ряда международных конвенций, а российские компании и государственные структуры часто становятся сторонами разбирательств в зарубежных судах и арбитражах. Например, в арбитражных процессах по делам, связанным со внешнеэкономической деятельностью, основные процессуальные документы, доказательства и устные слушания зачастую ведутся на английском. Юрист, который может напрямую взаимодействовать с иностранными коллегами, готовить позицию и понимать аргументацию противоположной стороны, без посредников, обладает неоспоримым преимуществом. Ярким примером является практика Международного коммерческого арбитражного суда при Торгово-промышленной палате РФ (МКАС), где многие дела рассматриваются с участием иностранных сторон и требуют от представителей свободного владения профессиональной лексикой. Официальный сайт МКАС публикует информацию и на английском языке, что подчеркивает его международный статус.
Более того, отечественные исследователи полагают, что доступ к мировой базе знаний и профессиональному развитию невозможен без английского. Допустим, в отечественном научном журнале уровня Web of Science «Язык и культура» под редакцией проф. С.К. Гураль регулярно публикуются исследования ученых, подтверждающих, что владение на продвинутом уровне юридическим английским позволяет читать специализированную литературу, составлять меморандумы для иностранных клиентов и консультировать с учетом лучших международных практик.
Кроме того, многие российские законы, особенно в финансовой и технологической сферах (например, о цифровых финансовых активах, несостоятельности (банкротстве), ГК РФ Статья 123.20-4. Основные положения о личном фонде), разрабатываются с оглядкой на иностранные аналоги, и понимание исходных концепций значительно облегчает их применение.
Наконец, даже во внутренней практике знание юридического английского становится все более востребованным. С введением санкционного режима и необходимостью выстраивания новых логистических и финансовых цепочек, компании столкнулись с беспрецедентными правовыми вызовами. Анализ законодательства «дружественных» юрисдикций, работа с иностранными контрагентами из Азии, Ближнего Востока и Латинской Америки, где языком коммуникации де-факто является английский, – все это требует от корпоративного юриста соответствующих компетенций.
В заключение, можно с уверенностью утверждать, что юридический английский перестал быть узкоспециализированным навыком для избранных. Он превратился в стандарт для юриста, нацеленного на работу в крупных компаниях, ведущих правовых фирмах или на государственной службе в сфере международных отношений. Это не просто язык, это инструмент, который расширяет профессиональные горизонты, повышает стоимость специалиста на рынке труда и, в конечном итоге, позволяет более эффективно защищать интересы клиентов в условиях глобальной правовой реальности.