Как известно, язык является не просто средством коммуникации, но и мощным социальным маркером, отражающим принадлежность человека к определенной культуре, этнической группе, региону или социальному классу. Однако в глобализированном мире, где доминируют несколько «мировых» языков, использование нестандартных, региональных, исчезающих языков и диалектов часто становится причиной предвзятого отношения, ограничения доступа к ресурсам и даже системного угнетения. Эти явления получили название языковой дискриминации и лингвистического расизма.
Актуальность изучения языковой дискриминации и лингвистического расизма обусловлена рядом факторов, отражающих современные социальные реалии. Во-первых, в условиях мультикультурного общества проблема неравенства, возникающего вследствие владения определенным языком или диалектом, становится все более значимой. Люди сталкиваются с ограничениями возможностей трудоустройства, образования и социальной мобильности лишь потому, что говорят на другом языке или диалекте. В-вторых, проблемы межэтнических отношений часто усугубляются языковыми факторами. Преобладание доминирующего языка и пренебрежение малыми языками или диалектами приводят к конфликтам внутри обществ и обострению социальных напряженностей. В-третьих, во многих странах мира происходят дискуссии вокруг законов о языках и статусах официальных языков. Вопросы равноправия языков имеют большое значение для построения инклюзивного государства и гражданского общества. Более того, школы и университеты играют ключевую роль в формировании восприятия разных языков и культур. Преподаватели обязаны учитывать различия в речи учащихся и избегать стереотипов, способствующих формированию предрассудков. Таким образом, исследование проблем языковой дискриминации и лингвистического расизма актуально именно сегодня, поскольку затрагивает важнейшие проблемы современного общества, направленные на обеспечение равенства прав всех граждан независимо от языка.
Финансовый университет при Правительстве Российской Федерации провел исследование, направленное на выявление механизмов проявления языковой дискриминации и лингвистического расизма в современном обществе, определение форм противодействия данным явлениям и разработку рекомендаций по повышению уровня культурной чувствительности и уважения к различным языковым группам.
Языковая дискриминация представляет неравное обращение с людьми на основе их языка, диалекта, акцента или способа речи. Она может проявляться как в повседневном общении, так и в официальных сферах: образовании, трудоустройстве, судебной системе, доступе к госуслугам и СМИ. Проявления языковой дискриминации включают: отказ в приеме на работу из-за акцента; насмешки или стигматизация за использование регионального диалекта; запрет на использование родного языка в школе или на рабочем месте; дискредитация носителей некодифицированных или устных языков как «неграмотных» или «отсталых».
Лингвистический расизм, в противовес языковой дискриминации, является более глубоким и системным феноменом, при котором языковые характеристики (например, акцент, грамматические особенности, лексика) используются для обоснования расовой или этнической иерархии. В этом контексте язык становится инструментом расовой дискриминации: определенные способы речи ассоциируются с «неполноценностью», «некультурностью» или «интеллектуальной отсталостью», другими словами, исключительно на основе расовой или этнической принадлежности говорящего.
Лингвистический расизм часто связан с колониальным наследием: доминирующие языки (английский, французский, испанский, португальский и др.) навязываются как «стандарты цивилизованности», в то время как местные языки и креольские варианты рассматриваются как «искаженные» или «низшие».
В ходе исследования были выявлены примеры в разных странах, в частности, в США, Франции, Индии и др. В частности, в США в качестве языковой дискриминации можно привести афроамериканский английский (Afro-American English). Носители данного языка, иногда ошибочно называемого «сленгом», часто сталкиваются с предвзятостью. Детей, говорящих на AAE, могут ложно признавать имеющими когнитивные нарушения или «плохо знающими язык», хотя это полноценный диалект с собственной грамматикой и историей. В конце XX века важным событием стало судебное дело Ann Arbor Decision (Martin Luther King Jr. Elementary School Children v. Ann Arbor Public Schools, 1979). Федеральный окружной суд округа Восточный округ штата Мичиган вынес постановление, согласно которому образовательные учреждения обязуются учитывать языковые особенности детей афроамериканского происхождения. Суд признал, что неправильное восприятие специфики афроамериканской английской речи («Black English Vernacular») ведет к необоснованным обвинениям учеников в отсутствии знания английского языка и способствует несправедливым оценкам успеваемости.
Однако, несмотря на позитивные решения суда, практика дискриминации сохранилась и продолжается даже спустя десятилетия после принятия судебных решений. Сегодняшняя реальность показывает, что многие школьники продолжают сталкиваться с различными формами языковой дискриминации, причем далеко не только среди афроамериканцев.
Следующий пример – Франция, страна, которая продвигает запрет на региональные языки. Несмотря на культурное разнообразие, Франция долгое время проводила политику языковой унификации, подавляя бретонский, окситанский, баскский и другие языки. Даже сегодня использование этих языков в официальной сфере ограничено, а их носители могут сталкиваться с насмешками или считаться «менее французскими». Это пример как языковой дискриминации, так и лингвистического расизма в отношении этнокультурных меньшинств.
Другой страной является Индия, характеризующаяся кастовой и языковой иерархией. В Индии доминирование санскритизированного хинди и английского языка часто используется для поддержания кастовой иерархии. Люди из низших каст или племен (адиваси), говорящие на региональных или племенных языках, подвергаются стигматизации и исключаются из элитных образовательных и профессиональных кругов. Их речь воспринимается как «грубая» или «некультурная», что укрепляет социальное неравенство.
Также можно указать и Южную Африку с ее наследием апартеида. Хотя в ЮАР 11 официальных языков, английский доминирует в бизнесе, политике и высшем образовании. Носители африканских языков, таких как зулу, коса или сесото, часто вынуждены отказываться от своего языка ради социальной мобильности. В то же время акцент или «неродное» произношение английского может стать причиной дискриминации при трудоустройстве.
В ходе исследования были выявлены и другие многочисленные примеры. Например, многие индийские семьи переезжают в Великобританию, сохраняя традиционный хинди или гуджарати как домашний язык. Дети нередко подвергаются критике за плохое владение английским языком, даже если английский изучается ими параллельно дома и в школе. Недостаточная поддержка учителей и отсутствие специализированных курсов адаптации приводят к тому, что индийская молодежь сталкивается с трудностями в обучении и развитии карьеры.
Китайская диаспора Канады быстро растет, и китайский язык стал вторым наиболее распространенным иностранным языком после французского. Несмотря на широкое распространение китайского языка, китайские студенты нередко чувствуют себя отчужденными и недостаточно интегрированными в канадское общество. Учебные программы редко учитывают потребность китайских мигрантов в двуязычном образовании, что создает дополнительные препятствия для успешной социализации и интеграции.
Казалось бы, Австралия известна своим богатством аборигенного наследия, включающего сотни уникальных языков и диалектов. Тем не менее, система школьного образования сосредоточена главным образом на английском языке, оставляя местные языки практически невостребованными. Хотя существуют инициативы по сохранению местных языков, уровень поддержки крайне низок, и многие аборигены вынуждены учиться на чуждом им языке, испытывая недостаток понимания и вовлеченности в образовательный процесс.
Таким образом, языковая дискриминация и лингвистический расизм имеют серьезные последствия. Во-первых, можно говорить о потери языкового и культурного разнообразия (по данным ЮНЕСКО, каждые две недели исчезает один язык). Во-вторых, растущая психологическая травма носителей редких языков как стыд за родной язык, результатом чего становится снижение самооценки и «языковое самоотречение». В-третьих, неизбежное социальное неравенство в следствие ограничения доступа к образованию, работе и правосудию. Все это может привести и даже уже приводит к усилению этнических конфликтов и маргинализации.
Таким образом, по мнению доцента Кафедры английского языка и профессиональной коммуникации Марии Бородиной, борьба с языковой дискриминацией и лингвистическим расизмом является не просто вопросом лингвистики, а частью более широкой борьбы за права человека, равенство и уважение к культурному многообразию. Признание всех языков как равноправных, поддержка многоязычного образования, деколонизация языковой политики и изменение стереотипов в СМИ и образовании – основные шаги к справедливому обществу, где человек не судится по тому, как он говорит, а по тому, что он говорит. Только путем признания важности и уникальности каждой культуры и языка возможно создать действительно инклюзивную систему образования, свободную от проявлений языковой дискриминации и лингвистического расизма.