Линия фронта – у нефтяных скважин

Накануне Второй мировой войны в мире произвели 280 млн т нефти. Из них 164 млн т (59%) добыли в США, 30 млн т (11%) – в СССР, 27 млн т (10%) – в Венесуэле, 10 млн т (4%) – в Иране и 6 млн т (2%) – в Румынии. Немцы извлекли всего 0,55 млн т, поэтому нефтепродукты они в основном закупали, большую часть – у американских компаний (80% из 6 млн т).

Ситуация изменилась в 1940 г., когда Германия подписала нефтяной пакт с Румынией. Благодаря новым ресурсам немцы развернулись на восток. Позже министр вооружений и военной промышленности Альберт Шпеер вспоминал, что Германия «вторглась в Россию из-за нефти». К несчастью, советские предприятия располагались как раз вблизи границы – на Кавказе и Кубани.

Топливо для сражений

Незадолго до войны Сталин предсказал, что будущий конфликт станет «войной моторов»: «Моторы на земле, моторы в воздухе, моторы на воде и под водой». Все они требовали заправки. За годы войны нефтяники поставили Красной армии около 16,5 млн т горюче-смазочных материалов.

Самым механизированным сражением Великой Отечественной считается Битва на Курской дуге, где сошлись порядка 5000 танков и 5000 самолетов. Немцы впервые использовали новейшие танки «Тигр» и «Пантера», а также самоходные орудия «Фердинанд». По бездорожью они потребляли 4–12 л горючего на 1 км. Советские военные в основном использовали танки Т-34, которые расходовали значительно меньше – 1,8 л на 1 км. Несмотря на это, за полтора месяца под Курском советские части израсходовали до 204 000 т нефтепродуктов.

Во время обороны Москвы советские военные потратили около 294 400 т горючего, под Берлином и Сталинградом (ныне – Волгоград) – по 150 000 т. При этом нефтепродукты питали не только танки и самолеты. В июле 1941 г. Госкомитет обороны СССР приказал производить по 120 000 «коктейлей Молотова» в сутки. Всего за годы войны было изготовлено 110 млн таких снарядов.

Защита производств

Уже в первый день войны немецкая авиация ликвидировала около четверти советских военных складов с горючим. Затем люфтваффе переключились на нефтехранилища и нефтеперерабатывающие заводы (НПЗ).

Туапсинский НПЗ (входит в состав «Роснефти») находился в 23 км от линии фронта, а Туапсинская перевалочная нефтебаза (ныне – Туапсинский морской терминал) являлась ключевым пунктом снабжения фронтов, которая оперативно отправляла топливо из Грозного и Баку. На всей ее территории и вдоль береговой линии повесили маскировочные сети, создали дымовые завесы, возвели защитные сооружения, укрытия и блиндажи. Это сократило точность ударов вражеской авиации, но не избавило от налетов полностью.

Работники сами восстанавливали поврежденные коммуникации. По воспоминаниям приемосдатчика Туапсинской нефтебазы Петра Хивренко, после одного из налетов оказались разбиты четыре резервуара и трубопровод, ведущий в порт. Нефтебазовцы нашли и сварили место прорыва. Чтобы горючее не вспыхнуло, рабочий Роман Вишняков перекрыл доступ кислорода фуфайкой и собственным телом.

В июне – августе 1942 г. немцы регулярно бомбили Саратовский НПЗ (нефтеперерабатывающий актив «Роснефти»). По словам оператора Евгении Анисимовой, самолеты прилетали «как по расписанию, в 11 вечера». Они разрушили предприятие почти на 80%. Несмотря на потери и повреждения, завод не остановился и перерабатывал по 5000 т нефти в сутки, а его топливо направляли в Сталинград. В общей сложности в 1942–1945 гг. Саратовский НПЗ переработал 965 000 т нефти, из которой произвели 564 000 т мазута, 281 000 т бензинов и 58 000 т пиролизного сырья.

В августе 1942 г. около 1000 немецких самолетов атаковали нефтехранилища в Сталинграде, из-за чего погибли 42 000 горожан. Выжившие видели, как полыхает Волга: горящая нефть стекала прямо в воду. Бои за Грозный продолжались вплоть до 1943 г. Корреспонденты «Комсомольской правды» писали, что пожарные стали «прославленными воинами» города.

Некоторые предприятия советские военные взрывали сами – во время отступления. В июле 1941 г. Сталин призвал не оставлять врагу «ни литра бензина». Чтобы нефтяные промыслы не перешли к немцам, в СССР создали специальные группы из нефтяников и оперативников НКВД. Чаще всего они работали на Северном Кавказе.

В Чечено-Ингушской автономии под Малгобеком были взорваны нефтезаводы и около 700 скважин. В Кабардино-Балкарии отряд под командованием полковника Михаила Орлова поджег и столкнул цистерны с нефтью на горные дороги, по которым шли немцы. Но военные прибегали к таким мерам в самый последний момент. По словам разведчика Павла Судоплатова, его сослуживцы взорвали скважины и вышки под Моздоком, только когда к ним вплотную приблизились немецкие мотоциклисты.

Как работали заводы

Несмотря на огромные потери, годовые показатели добычи в СССР не опускались ниже 18 млн т нефти. Чтобы сохранить индустрию, из западной части страны предприятия были эвакуированы в Волго-Уральский регион. Вскоре его назвали «Вторым Баку». Он и сейчас обеспечивает около 25% добычи нефти в России.

Многие предприятия эвакуировали под Куйбышев (ныне – Самара). Оборудование для переработки из Херсона и Одессы перевезли в Сызрань, где с его помощью запустили Сызранский НПЗ (входит в состав «Роснефти»). Предприятие построили всего за 10 месяцев. Уже 22 июля 1942 г. первое горючее отправили в Сталинград по специально построенной железнодорожной ветке.

Новичкам помогали специалисты из Москвы. Госкомитет обороны реорганизовал Всероссийский научно-исследовательский и проектный институт нефтеперерабатывающей и нефтехимической промышленности (ВНИПИНЕФТЬ, входит в состав научно-проектного комплекса НК «Роснефть» и является головным институтом по направлению «Проектирование в нефтепереработке и нефтегазохимии») и сформировал из его сотрудников отдельные бригады, которые были направлены на Куйбышевский, Чкаловский и Гурьевский НПЗ. Они прямо на месте решали проблемы с импортным и эвакуированным оборудованием, помогали с его монтажом.

Советское руководство сумело не только перевезти предприятия на другие площадки, но и запустить новые. Комсомольский НПЗ (входит в состав «Роснефти») заложили в 1939 г., а открыли уже в разгар Великой Отечественной – 1 декабря 1942 г. За годы войны завод поставил на фронт 85 000 т авиабензина, 19 500 т автобензина, 31 200 т лигроина и 75 000 т флотского мазута.

Многое сделали студенты местной ремесленной школы, которых набрали в мае 1941 г. По воспоминаниям слушательницы-лаборантки Раисы Ждановой, в классах они занимались по четыре часа, а затем шли в мастерские, где работали вместе со всеми.

Заводы работали сменами по 12 часов, в результате производство стало почти непрерывным. Некоторые предприятия перешли на военный режим: сотрудников размещали прямо на их территории. Нефтяников, призванных на фронт, заменили женщины и подростки. В феврале 1942 г. Уфимский НПЗ (входит в нефтеперерабатывающий блок «Роснефти») остановился из-за нехватки реагентов для удаления воды и соли из нефти, но уже в марте заработал снова: сотрудницы «Башнефтекомбината» Магрифа Мавлютова и Ольга Чернявская придумали, как произвести его из отходов нефтепереработки.

В годы войны нефтяники не остановили геологоразведочные работы. За пять лет они пробурили 427 000 м. В 1942 г. сотрудники Института геологии и разработки горючих ископаемых организовали экспедицию в Ишимбайский район Приуралья, где нашли новые месторождения, которые компенсировали потерю производств на Северном Кавказе.

В Куйбышевской области (ныне – Самарской) геологи открыли еще восемь месторождений, в том числе Яблоневый Овраг, где впервые получили чрезвычайно качественную девонскую нефть. На горючем из нее работали новейшие танки, самолеты, автомобили, корабли и электростанции. В общей сложности в 1941–1945 гг. в СССР открыли 34 новых нефтяных месторождения.

Топливная логистика

Горючее доставляли на фронт не только грузовиками и самолетами, но и через разборные трубопроводы. В мае – июне 1942 г. специально для обороны Ленинграда (ныне – Санкт-Петербург) через Ладожское озеро протянули подводный нефтепродуктопровод длиной 30 км, который залегал на глубине 13 м. Эшелоны с топливом подвозили и разгружали на насосной станции на мысе Кареджи, где закачивали в трубопровод и гнали до станции Борисова Грива. За 20 месяцев таким образом в Ленинград поставили 40 000 т горючего.

Похожие трубопроводы использовали для подачи топлива через Оку, Волхов, Волгу, Дон, Днепр, Вислу и Дунай. Глава нефтяной промышленности СССР в годы войны Николай Байбаков говорил, что «армия ни на одном этапе войны не знала трудностей с нефтепродуктами, и даже в самые сложные первые месяцы все требования фронта удовлетворялись».

Но своей нефтяной отрасли для Победы было недостаточно – нужно было разобраться с вражеской. 12 мая 1944 г. американцы нанесли массированные авиаудары по немецким заводам, выпускающим синтетический бензин из угля. Альберт Шпеер назвал это «днем катастрофы». Однако настоящая катастрофа для нацистов произошла несколькими месяцами позже.

В августе 1944 г. советские войска заняли Плоешти, хотя ее обороняли свыше 20 немецких дивизий. Газета «Красная звезда» писала, что «нашим подразделениям пришлось прорываться в город сквозь огненные стены»: «Не было ни одной улицы, не охваченной пожаром». В СССР в честь взятия нефтеносной провинции дали праздничный салют. Вскоре на участке Плоешти – Бузэу – Рени советские военные построили трубопровод длиной 225 км.

В конце войны Шпеер писал о катастрофической нехватке топлива для германской армии. Во время инспекционной поездки на фронт он встретил 150 грузовиков, которые тянули по четыре вола: заправить машины было просто нечем. В феврале – марте 1945 г. немцы вывели 1200 танков на плацдарм под Барановым и не смогли сдвинуться с места – им просто не подвезли горючего. К этому моменту Германия проигрывала советским нефтяникам по всем фронтам.