Рост занятости трудоспособных пенсионеров – один из немногих реальных ресурсов быстрой адаптации экономики России к нарастающему демографическому кризису. По данным Росстата, на 1 января 2025 года в России насчитывалось 41,2 миллиона пенсионеров, при этом официально было трудоустроено только 8,2 миллиона. При этом за период 2014-2022 гг. число работающих пенсионеров сократилось с 14,3 до 8,1 млн.: наблюдаемая экономика потеряла более 6 млн. работников. Это значительно больше, чем дефицит кадров в России сегодня, который оценивается разными экспертами и политиками от 2 до 5 млн.
С точки зрения директора центра проблем финансирования, организации и межтерриториальных отношений в здравоохранении Финансового университета при Правительстве Российской Федерации Андрея Рагозина, главным препятствием для роста занятости трудоспособных пенсионеров в России следует признать тот факт, что «налоговый клин» в цене их труда одинаков с «налоговым клином» в зарплатах работников активного возраста.
Налоговый клин – разница между ценой труда для работодателя и деньгами, который получает работник на руки. Основной объем налогового клина – взносы на пенсионное, медицинское и социальное страхование. Уплата работодателем этих взносов является важным стимулом для работников в странах без универсальных медицинских, пенсионных и других гарантий – где нет общедоступной медицины, социальных пенсий и других социальных пособий. Однако в странах, где медицина, социальные пенсии и пособии гарантированы всем гражданам по факту рождения – в том числе в России – налоговый клин превращается в непроизводительные расходы предприятий, которые никак не влияют на трудовую мотивацию работников и снижают рентабельность их труда.
Реалии таковы, что труд работающих пенсионеров менее рентабелен для работодателей. Работники старших возрастных групп создают значительно меньше добавленной стоимости. Их трудоспособность снижена, хуже реакция, ниже скорость и точность работы. Работающие пенсионеры чаще делают ошибки, они ограничены в развитии своих компетенций, не могут работать сверхурочно и «под давлением». Работающие пенсионеры, как правило, имеют проблемы с здоровьем: они чаще болеют, берут больничный лист и отпрашиваются к врачу.
Важно отметить, что после увеличения пенсионного возраста все эти факторы играют важную роль и для работников т.н. «предпенсионного возраста», численность которых быстро растет.
Тем самым производительность труда работающих пенсионеров и т.н. «предпенсионеров» значительно ниже, чем у работников младших возрастных групп. Однако налогообложение зарплат сегодня в России никак не зависит от возраста работников – что делает труд не только работающих пенсионеров, но зачастую и работников предпенсионного возраста невыгодным или даже убыточным для работодателей. При этом люди старшего возраста неохотно участвуют в уклонении от налогообложения зарплат с помощью практик теневой экономики, неформальной и «платформенной» занятости, справедливо полагая их противозаконными.
В этих условиях работодателям зачастую выгоднее сократить рабочее место или держать его вакантным, чем привлечь на него часто болеющего пожилого работника, который не способен создать добавленную стоимость больше удерживаемого с его зарплаты налогового клина и/или не желает получать зарплату «в конверте».
В этой связи представляется интересным и экономически обоснованным опыт стран ОЭСР, которые гораздо раньше столкнулись с проблемой старения населения. Одно из решений – «налоговый клин» для работающих пенсионеров в странах ОЭСР снижен примерно в 3 раза по сравнению с остальными работниками за счёт льготы по НДФЛ и/или полного или частичного освобождения от взносов на обязательное пенсионное страхование.
С точки зрения использования этих льгот страны ОЭСР можно разделить на 4 группы.
Первая группа стран ОЭСР с наиболее значимыми льготами для работающих пенсионеров: Великобритания, США, Австралия, Канада, Чехия, Чили, Италия, Эстония, Латвия, Южная Корея, Португалия, Швеция. В этих странах зарплаты работников пенсионного возраста полностью освобождены от взносов на пенсионное страхование – зачем страховать уже наступивший страховой случай – и вдобавок имеют льготу по НДФЛ.
Вторая группа стран ОЭСР тоже полностью освобождает работающих пенсионеров от пенсионных отчислений, но не дает льгот по НДФЛ: Дания, Венгрия, Исландия, Литва, Новая Зеландия, Словакия, Испания.
Третья группа стран ОЭСР снижает работающим пенсионерам ставку пенсионных взносов и дополнительно дает льготу по НДФЛ: Ирландия, Израиль, Люксембург, Норвегия, Нидерланды.
Наконец, «хуже всего» относятся к работающим пенсионерам Бельгия, Австрия, Финляндия, Франция, Германия, Греция и Швейцария. В этих странах работающим пенсионерам не дают льгот по НДФЛ – но ощутимо снижают пенсионные отчисления с зарплат.
Таким образом, опыт стран ОЭСР показывает, что самое очевидное и экономически обоснованное решение для того, чтобы вернуть на рабочие места значительную часть пенсионеров России – сделать их труд более выгодным для работодателей. Для этого нужно обнулить или радикально снизить налоговый клин в цене их труда, учитывая состояние их здоровья и сниженную трудоспособность. Возможно, есть смысл в разработке шкалы снижения налогового клина в зависимости от возраста.
Для демпфирования неоднозначных социальных последствий повышения пенсионного возраста представляется политически важным начать со снижения налогов на труд «предпенсионеров», доля которых в структуре занятости быстро растёт.