Развитие экспортного потенциала России является одним из ключевых приоритетов экономической политики государства. В условиях глобальных вызовов, включая санкционное давление и трансформацию мировых рынков, Россия активно перестраивает свою экспортную стратегию, делая акцент на диверсификации поставок, развитии несырьевого экспорта и освоении новых рынков.
Всесторонняя поддержка государства отечественных экспортеров стимулирует бизнес выходить на международные рынки, но без глубокого понимания правовых нюансов внешнеэкономической деятельности даже самые перспективные компании могут столкнуться с неожиданными «сюрпризами» и финансовыми потерями.
Зачастую отечественные компании, выходя на внешний рынок, упускают из виду тот факт, что внешнеторговые контракты с иностранными контрагентами при возникновении спора не регулируются привычно российским правом: к трансграничным спорам применяются материальные нормы международных договоров, например, Венской конвенции о договорах международной купли-продажи товаров от 1980 года. При их отсутствии суд для разрешения спора будет определять применимое право, в соответствии с которым и будет разрешать конкретный спор. Право страны традиционно определяется в соответствии с международными договорами, а при их отсутствии – согласно нормам Гражданского кодекса Российской Федерации, если спор рассматривается в российском суде.
При этом следует учитывать, что в зависимости от источника применимое право может по-разному определяться к одним и тем же вопросам. Так, согласно Кишиневской конвенции о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам от 2002 года, по общему правилу, внешнеторговый контракт будет регулироваться правом места совершения сделки (ст. 44), а в соответствии с ГК РФ применимое право к договору, по общему правилу, определяется по центральной стороне исполнения (п. 1, ст.1211).
Таким образом, на регулирование внешнеторговых контрактов, при отсутствии международного договора с материальными нормами или соглашения о применимом праве (о котором тоже следует помнить российским экспортерам), претендуют как минимум два правопорядка. Это создает юридическую «вилку»: от выбора применимого права будет зависеть не только толкование условий сделки, но и сам исход возможного спора.
В результате для российского экспортера может стать полной неожиданностью решение суда, основанное на нормах иностранного права. Особенно это неприятно, когда такое решение противоречит интересам и ожиданиям российской компании, что вполне может быть, так как, например, те же сроки исковой давности различаются в разных странах: в России по общему правилу срок давности составляет 3 года, а в США – до 6 лет, в Швеции – 10 лет. Соответственно, в зависимости от применимого права совершенно по-разному может быть решен вопрос о том, пропущен ли срок исковой давности или нет. Указанное в полной мере справедливо и в отношении других положений внешнеторговых контрактов: размеру упущенной выгоды, порядку возмещения ущерба, условий начисления неустойки и т.д.
Таким образом, развитие экспортного потенциала России открывает новые возможности для бизнеса, но вместе с тем требует повышенного внимания к отдельным правовым аспектам внешнеэкономической деятельности. Игнорирование этих вопросов может обернуться значительными финансовыми потерями и репутационными издержками. В этой связи грамотная правовая подготовка становится таким же конкурентным преимуществом, как качество товара или выгодная цена.
Ефимова Нина, кандидат юридических наук, доцент кафедры правового регулирования экономической деятельности Финансового университета при Правительстве Российской Федерации