Политэкономия: Погромный мейнстрим
Пока в кремлевских химико-политических лабораториях сливаются и разливаются в разных пропорциях разные партийные образования, одни без цвета и запаха, другие с отчетливой гаммой русского поля, нашлись партии, напрямую влияющие на политику. Без участия в парламентских выборах и без одобрения из кабинетов Старой площади. В тихой северной Кондопоге, где был учинен кавказский погром, волну недовольства местных жителей оседлали оперативно подсуетившиеся члены Движения против нелегальной иммиграции (ДПНИ) и его лидер, выступающий под говорящим псевдонимом “Белов”. Как минимум, наблюдали за событиями представители петрозаводской НБП, констатировавшие по результатам осуществленных мероприятий и депортации лиц нерусской национальности: “Кондопога – русский город!”
Удивительно даже не то, насколько быстро власти Карелии и города пошли навстречу погромным пожеланиям трудящихся: выселили кавказцев из Кондопоги, передали местный ресторанный бизнес и центральный рынок чистым по крови гражданам города. Власть не обращала внимания на назревавший нарыв межэтнического противостояния. Не управляла ситуацией на местном рынке. А потом просто струсила перед лицом массового митинга и массовых беспорядков. Но это – вопрос менеджерской немочи. А вот то, как стремительно, эффективно, аптекарски точно действовали русские националисты, де-факто взявшие хотя бы на время власть в городе, – обескураживает.
“Казус Кондопоги” наглядно демонстрирует: фашисты и ультранационалисты никакие не маргиналы. Это реальная сила, напрямую влияющая на политические процессы в стране, на формирование политики властей и даже экономической политики (пока не на федеральном уровне). Больше того, эта политическая сила пользуется поддержкой населения – нужно только оказаться в нужное время в нужном месте. Потенциально – массовой поддержкой, которую можно будет электорально измерить. Ксенофобские движения становятся партиями политического мейнстрима. Не признавать этого после успеха ДПНИ в Кондопоге, после принятия мер по расовой очистке местной экономполитики, после того, как националисты предложили свои услуги по фактической замене правоохранительных органов (“народные” дружины, “народный” контроль за регистрацией приезжих), уже нельзя.
Прогнозируемой была жесткая реакция Рамзана Кадырова: он не мог не сделать на этой истории пиар. Еще более прогнозируемой оказалась реакция властей: стремление представить происходящее как хулиганство и не признавать межэтнического характера столкновения абсолютно типично. Коммунисты отреагировали в своем духе: события, как сказал Геннадий Зюганов, спровоцированы “социальными проблемами молодежи”. Но стала бы молодежь из-за социальных проблем стулья ломать? Националисты всех мастей собрались в стаи и по примеру ДПНИ отправились разбираться на место – в Кондопогу.
Кондопожский прецедент очень опасен. Городов с идентичным устройством местного рынка и такими же настроениями местного населения в России много. И если, как и прежде, ничего не делать, наблюдая за растущей активностью ультранационалистических партий, они для начала могут взять власть – пусть и неформальную – в малых городах. А там уже и до столиц недалеко.