Строители Олимпиады

Базельский офис архитектурного бюро Herzog & De Meuron – центр предприятия, части которого разбросаны по всему миру, от Нью-Йорка до Абу-Даби. Каждый проект здесь рассматривается как очередной эксперимент, отклик на новые веяния времени. Самым авангардным творением Herzog & De Meuron стал национальный стадион в Пекине, получивший название «Птичье гнездо». Это сооружение, как бы сплетенное из серебристых металлических лент, фактически превратилось в символ Олимпийских игр 2008 г. и стало, вероятно, самым внушительным стадионом со времен Колизея. И очень дорогим. Из более $2 млрд, которые были потрачены на реконструкцию существующих и возведение новых спортивных объектов, $475 млн пришлось на строительство этого гигантского стадиона (см. врез).

Огромный стадион «Птичье гнездо» мир увидел 8 августа. На этой основной площадке Олимпийских игр проходила церемония открытия соревнований. Здесь же в эти дни проходят состязания по легкой атлетике, состоится финал по футболу и церемония закрытия Игр. Особенностью строения «Птичьего гнезда» является так называемая «мембрана», предназначенная для шумоизоляции, защиты зрителей и спортсменов от дождя, ветра и ультрафиолетового излучения. Перед зданием расположены музыкальные фонтаны. Строительство стадиона началось в декабре 2003 г., окончилось в июле 2008 г. Он занимает 21,4 га, его площадь под крышей – 258 000 кв. м. Придумали проект этого уникального здания владельцы Herzog & De Meuron Жак Херцог и Пьер де Мерон.

Жака Херцога легко узнать по гладко обритой голове, четко очерченным скулам и сосредоточенному взгляду. Этот человек сразу становится центром притяжения в толпе. Пьер де Мерон – седеющий человек с немного усталыми глазами – кажется более рассеянным. Херцог («тот, который поаристократичнее», как он сам уточняет с серьезным выражением лица) обычно представляет лицо фирмы, а де Мерон остается в тени. Они дружат с детства. Оба родились в 1950 г. в Базеле, где живут и работают до сих пор. Херцог с детства мечтал стать архитектором. Его друг не считал архитектуру своим призванием. Он изучал в Базельском университете химию и биологию. Общий бизнес они начали в 1978 г., учредив в Швейцарии фирму Herzog & De Meuron.

Это были довольно трудные времена для архитекторов, гораздо больший заработок и известность были тогда у европейских художников. Огромное влияние на друзей оказал немецкий художник-концептуалист Йозеф Бойс, одержимый идеей «элементарных форм». В дальнейшем эта связь с изобразительным искусством нашла отражение в творчестве Херцога и де Мерона. «Наши интересы прослеживаются в нашей работе», – сухо комментирует Херцог, не желая углубляться в тему личных пристрастий.

Многие художники в молодости придерживаются радикальных позиций, затем добиваются успеха и после этого начинают воспроизводить и эксплуатировать решения, принесшие им удачу. Ничего этого нет в истории швейцарского дуэта. Архитектурные эксперименты Herzog & De Meuron уникальны, в каждой работе бросается в глазе ее оригинальность. Хрупкое совершенство частной галереи в Мюнхене, почти невыразимая красота башни в Базеле, железнодорожный сигнальный пост – независимо от функции проектируемого здания везде отличительными чертами являются достоинство и оригинальность.

«Они ведут свой бизнес предельно эффективно, – говорит Джеймс Селлар, генеральный директор девелоперской компании Sellar Property Group, сотрудничающей с Herzog & De Meuron в создании комплекса Портсмутского футбольного клуба и в одном из лондонских проектов. – После генерального обсуждения все пребывают в постоянном напряжении. Везде ищутся способы что-нибудь улучшить. Они очень требовательны, планка их стандартов исключительно высока. Но эта швейцарская эффективность сочетается с креативностью и чувством юмора». Дуэт работает так давно, что уже трудно определить отдельный вклад каждого из двоих. «Пожалуй, Херцога можно сравнить с энергичным и изобретательным нападающим, а де Мерона – с мудрым голкипером, а вместе получается идеальная команда», – говорит Кристиан Гросс, менеджер футбольного клуба «Базель», для которого архитекторы построили стадион (оба они – страстные болельщики родного клуба).

Сэр Николас Серота, директор лондонской Галереи Тейт, сотрудничал с Herzog & De Meuron при создании «Тейт модерн» – в рамках этого проекта заводское здание было превращено в один из самых известных мировых музеев современного искусства. Серота также признает: «Дуэт – нечто более ценное, чем просто сумма двух составляющих. У них разные характеры, но было бы неверно сказать, что Жак занимается дизайном, а Пьер – только управлением. Они поразительным образом ведут диалог, а еще очень важно, что оба умеют привлекать молодые кадры в фирму».

Дизайнер Миучча Прада, для которой Жак и Пьер спроектировали экстравагантный магазин в Токио, отмечает: «Помимо того что мне нравятся их здания, особенно импонирует еще одна черта. Они не мыслят абстрактно, отвлеченно, они всегда находят связь с местами, где работают, с местной культурой».

Эксперты признают за Herzog & De Meuron отличное чувство места, материала, города. Архитектура сейчас все больше глобализуется, звезды и их офисы равномерно распространяются по всему миру, оказывая на него все большее влияние, однако работы швейцарского дуэта и в этой среде сохраняют свежесть и первозданность. В любом месте они оказываются созвучны окружению. Это относится и к родному городу.

Herzog & de Meuron проектируют для фармацевтической корпорации Roche 40-этажную башню высотой со знаменитый модернистский «Огурец» в Лондоне. Этот проект знаменует решительный разрыв с низкоэтажной традицией Базеля. «У нашей компании 110-летняя история, и Herzog & de Meuron сумели самым естественным образом интегрировать в нее свою работу, – говорит Франц Хумер, председатель совета директоров Roche. – Они чувствуют ход истории и вместе с тем понимают социальную ткань и контекст».

И все же именно олимпийская арена в Пекине привлекает сейчас наибольшее внимание общественности к Herzog & De Meuron. «Жаку удалось придать арене гладиаторскую атмосферу, ощущение большого события», – считает Селлар.

Херцог не желает рассуждать о том, насколько этично сотрудничать с китайским режимом. «Посмотрите на свою одежду и обувь – где они изготовлены? – парировал он вопрос о Китае одного из журналистов. – Как вы считаете, с Китаем вообще-то следует торговать?»