Здравствуй, нож

Михаил Угаров, главный идеолог российской новой драмы, признается в программке, что руководитель “Практики” Эдуард Бояков предлагал ставить “Собирателя пуль” ему, но Угаров прочел текст и сказал, что не знает, как это делать. То есть видит, что это феномен и принципиально новая драматургия, но как с ней быть – непонятно. Только, я думаю, Михаил Угаров лукавит: все он про “Собирателя пуль” отлично знает, в том числе то, что от постановщика этого текста требуется такое важное и отсутствующее у самого Угарова качество, как простодушие, – не то чтоб режиссер должен быть вовсе валенком, но инфантильное сознание автора пьесы обязан принять не моргнув, без лишних рефлексий, иначе из истории подростка, который ненавидит отчима и школу, любит свой нож и прячется от мира в фантазиях про секту “собирателей пуль”, выйдет вранье.

Это, впрочем, верно лишь с точки зрения сюжета и общего пафоса: в этом смысле “Собиратель пуль” – вещь довольно типовая. Фокус, однако, в том, что клавдиевский лиризм стилистически ближе к европейской, чем к отечественной традиции. Условно говоря, похожий по теме знаменитый уже “Пластилин” Василия Сигарева рядом с “Собирателем пуль” кажется не только более надрывным, но и чем-то вполне подзаборным, лексически грязным и достоверным – и оттого куда более страшным. Тут даже мат мату рознь – у Клавдиева это не столько естественная, невычитаемая часть речи, сколько нормальный, хорошо дозированный литературный прием. Другими словами, “Собиратель пуль” хорош не новаторством и сермяжной правдой жизни, а как раз противоположными свойствами – образованностью автора и четким ощущением того, что эпатаж – не хулиганство и душевный эксгибиционизм, а культурный жест.

Это, судя по спектаклю, хорошо поняла художник Ксения Перетрухина, придумавшая лаконично обозначать место действия фотографиями Якова Каждана – гламурной съемкой обшарпанных кухонь и заплеванных дворов. Но совсем не понял режиссер Руслан Маликов, который прочел пьесу на голубом глазу, без малейшей иронии, и сильно перебрал с простодушной патетикой. Во всяком случае, жаль, что никто не развеял досадное заблуждение постановщика насчет того, что главное в режиссуре – это почаще включать громкую музыку. В результате спектакль получился натурально комсомольским, в духе популярных перестроечных телепрограмм про “неформалов”, так что вышедший на поклоны драматург с панковским ирокезом и шипастым ошейником смотрелся почти что трогательно-ностальгически.

С “Собирателем пуль” в театре “Практика” случилась забавная, но совсем не ужасная штука: на этот спектакль действительно правильнее всего отправлять подростков. С ними поговорят об их проблемах и почти на их языке, с той же смесью вызова и застенчивости, искренности, неумелости и простодушия. В конце концов, расположенный в пяти минутах ходьбы от “Практики” Московский ТЮЗ, где Кама Гинкас только что инсценировал три главы из “Братьев Карамазовых”, – театр не вполне для юных зрителей: там говорят о слишком сложных и жестоких вещах. Спектакль “Собиратель пуль” – несравнимо более мягкое и щадящее действие. В общем, это, может быть, как раз такой ТЮЗ, какой нужен сегодня.