Андрей Лихачев, генеральный директор ОАО “Ленэнерго”
САНКТ-ПЕТЕРБУРГ – Реструктуризация “Ленэнерго” буксует, как и реформа всей электроэнергетики. К тому же из-за конфликта между гендиректором компании Андреем Лихачевым и председателем совета директоров Михаилом Абызовым компания не может начать формирование новых структур. В том числе Территориальной генерирующей компании № 1, в которую наряду с активами “Ленэнерго” должны войти мощности “Колэнерго” и “Карелэнерго”. ТГК № 1 может стать новой “голубой фишкой” с капитализацией $2 млрд, уверен Лихачев, но отказывается прогнозировать, когда появится на свет новая компания.
– В прошлом году вы обещали, что ТГК-1 заработает к 1 января 2005 г., но компания до сих пор не создана. Есть ли претензии миноритарных акционеров к затягиванию сроков формирования ТГК?
– Согласен, что любое анонсированное, но нереализованное решение – это негативный сигнал рынку. Особенно если нет внятных объяснений, почему происходят изменения в сроках.
Я действительно называл этот срок. Считаю, что у меня были все основания так говорить. Такую задачу ставил глава РАО ЕЭС Анатолий Чубайс, и мы были способны ее выполнить.
Вряд ли вы ждете от меня подробного анализа пожеланий акционеров, выдвигаемых ими условий и хода согласований проекта. Сегодня скорее следует говорить об изменившемся фоне диалога с акционерами, и прежде всего с Fortum. А изменения эти существенны. Принцип, которым руководствовался менеджмент “Ленэнерго”, – объяснить акционерам, что реструктуризация им выгодна. Мы взяли за основу проекта реформирования базовый вариант, утвержденный руководством РАО “ЕЭС России”, и разъясняли преимущества его реализации каждому из акционеров. Принципиальные решения принимались на паритетной основе, и до июля прошлого года дело достаточно неплохо продвигалось.
Но сегодня отношения между акционерами строятся иначе: представитель РАО “ЕЭС России” предлагает проект, а остальные акционеры рассматривают это предложение. Роль менеджмента – исполнение решений.
– Когда можно реально создать ТГК?
– Я уже называл сроки, но они сорвались. Не хочу делать каких-либо отвлеченных прогнозов. Постараемся как можно быстрее.
– А что привело к срыву сроков создания ТГК?
– Советы директоров энергокомпаний, которые должны войти в состав будущей ТГК, до сих пор не приняли необходимых решений.
– Будут ли в совете директоров ТГК присутствовать губернаторы четырех регионов, на территории которых расположены мощности компании?
– В апреле прошлого года председатель правления РАО ЕЭС Анатолий Чубайс, губернатор Санкт-Петербурга Валентина Матвиенко и я как директор “Ленэнерго” подписали соглашение о взаимодействии при реформировании энергосистемы. РАО ЕЭС приняло на себя обязательство своими голосами поддерживать губернатора Петербурга при избрании в советы директоров компаний, образующихся в результате реформирования. То есть для губернатора Санкт-Петербурга место в совете директоров ТГК фактически зарезервировано. Естественно предположить, что и губернаторы Ленинградской области, Карелии и Мурманской области захотят получить то же право. Поиском ответа на этот вопрос сейчас заняты руководители РАО ЕЭС.
– Будет ли ТГК зарегистрирована в Петербурге и не пойдет ли это вразрез с интересами других регионов, в которых компания будет работать?
– У меня нет информации, что руководители других субъектов Федерации выступают против регистрации ТГК-1 в Петербурге. Мы проанализировали, какие потери могут понести другие субъекты Федерации, утратят ли региональные власти часть своего влияния. Этот труд доказал, что никаких потерь регистрация ТГК в Петербурге остальным регионам не принесет – ни с точки зрения налогов, ни с точки зрения инвестиций, ни с точки зрения тарифного регулирования.
– Губернаторы уже высказывали вам какие-то свои пожелания относительно ТГК?
– Для них я директор “Ленэнерго” – компании, которая не ведет никакой деятельности на территории Карелии и Мурманской области. Поэтому было бы нелогично, если бы они стали обращаться ко мне с подобного рода вопросами. А мне не очень корректно обращаться к ним, поскольку я пока не могу брать на себя какие-либо обязательства.
– Будет ли ТГК-1 привлекательным активом для инвесторов?
– Это будет лучшая ТГК в России. Половина установленной мощности компании будет вырабатываться на гидроэлектростанциях, плюс у компании хорошие возможности по сбыту тепловой энергии, поскольку она располагается в северных широтах. Северо-Запад динамично развивается, и спрос на электроэнергию в нашем регионе будет только возрастать. Уверен, что у ТГК-1 будет очень сильный состав акционеров, а когда РАО ЕЭС примет решение выходить из его состава, на рынке появится большое количество акций, что увеличит их ликвидность. Это все создает предпосылки для роста капитализации ТГК-1. Любая цифра по капитализации, которую я назову, будет спорна. Если положительный тренд в экономике страны сохранится, то капитализация ТГК через два года после ее создания может достичь как минимум $2 млрд.
– Прошлой весной и летом Fortum скупил пакет акций “Ленэнерго” у портфельных западных инвесторов. В связи с этим у компании почти до нуля сократилась программа неспонсируемых ADR. Будет ли продолжена программа спонсируемых ADR после реформирования “Ленэнерго” и какой части компании она достанется по наследству?
– Если где и просматривается в будущем продолжение программы ADR, то в генерирующей компании. Это означает, что самостоятельную программу нужно открывать для ТГК. Вопрос только в том, что делать с существующей программой – сохранить в сетевой компании, как в основном правопреемнике “Ленэнерго”, или закрыть и дать возможность новым компаниям определиться со своими программами.
– Есть ли у Fortum возможность нарастить свой пакет в “Ленэнерго”?
– Такая возможность существует до тех пор, пока существуют акционеры, кроме Fortum и РАО ЕЭС. На рынке еще есть акции, и можно предположить, что Fortum проведет их скупку. Но, оценивая нынешнюю ситуацию с акциями “Ленэнерго”, я думаю, что существенного перераспределения в составе акционеров до реформирования у нас не произойдет.
– В ноябре после совета директоров, на котором были рассмотрены итоги работы за девять месяцев 2004 г., председатель совета директоров “Ленэнерго”, руководитель первой бизнес-единицы РАО ЕЭС Михаил Абызов обвинил менеджмент “Ленэнерго” в неэффективности. Действительно ли финансовое положение компании за последний год ухудшилось?
– Оставим это высказывание на совести руководителя бизнес-единицы. По всей вероятности, он просто не успел разобраться – у него была слишком большая нагрузка.
Причиной отклонения промежуточного итога от плана стали изменения в учетной политике в части затрат на ремонты по сравнению с предыдущими годами. Ранее на последний квартал относились большие затраты. В 2004 г. разнесение затрат стало равномерным по году.
Кстати, члены совета директоров были проинформированы и полностью удовлетворились этими объяснениями. На момент проведения ноябрьского заседания совета директоров мы шли “в графике”. Абызов не разобрался.
Итоги 2004 г. будут выше бизнес-плана. По плану прибыль до налогообложения должна была составить 805 млн руб. Предварительный результат 2005 г. – прибыль до налогообложения превысит 1 млрд руб. Кроме бизнес-плана с заданием по прибыли совет директоров установил для менеджмента еще один ключевой показатель – ROTA, который считается как отношение прибыли до налогообложения к совокупным активам. Соответственно, нужно увеличить прибыль и сократить активы. Избавиться от “непрофилей”. Прибыль мы увеличили, а вот “непрофили” реализовать не удалось: в одних случаях менеджмент не получил решения совета директоров, в других – сами не подготовили продажу.
– Вы говорили, что серьезное влияние на уменьшение прибыли “Ленэнерго” оказали “предвыборные” 20%-ные скидки для населения. Насколько необходимы были эти скидки?
– Не согласен, что они “предвыборные”. Выборы закончились в декабре 2003 г., а скидки действовали до мая 2004 г. Напомню, что по графику реформирования отрасли в этот период времени должен был запуститься рынок электроэнергии. Разницу мы должны были покрыть не за счет тарифов для остальных потребителей, а за счет повышения эффективности. Бизнес-план учитывал эти меры.
К слову сказать, далеко не все факторы могут быть предусмотрены бизнес-планом. В свое время ошибка РЭК [Региональной энергетической комиссии] привела к тому, что мы были вынуждены взимать плату с пригородных сбытовых компаний по более высоким тарифам. Впоследствии РЭК учла эту разницу при дальнейшем тарифном регулировании, что привело к снижению финансового результата. Негативно сказалось на итогах года и то, что мы передали с баланса компании в федеральное ведение здание своего центрального офиса. А решение совета директоров оказать спонсорскую помощь хоккейной команде СКА не было отражено в бизнес-плане. Не могло не сказаться на результате и то, что декабрь выдался теплее прогнозируемого, и это повлекло за собой снижение отпуска тепловой энергии.
Но негативные факторы удалось перекрыть положительными. Участие в свободном секторе рынка электрической мощности принесло нам дополнительно сотни миллионов рублей. Мы снизили издержки, получили дополнительные доходы от присоединения абонентов.
– В конце прошлого года Киришская ГРЭС подписала прямой договор о поставках электроэнергии с Киришским НПЗ. Этот договор заключал с “Сургутнефтегазом” руководитель первой бизнес-единицы, в которую входит ГРЭС, Михаил Абызов. Получается, что ваш председатель совета директоров увел у “Ленэнерго” крупного клиента. Во сколько вы оцениваете потери “Ленэнерго”?
– Потери оцениваются в 307 млн руб. чистой прибыли. Договор заключала не бизнес-единица, а руководство Киришской ГРЭС. На мой взгляд, договор незаконный. Мы намерены воспользоваться нашим правом в судебном порядке опротестовать законность такого договора. ГРЭС-19 – субъект оптового рынка и не имеет утвержденных тарифов для работы в розницу. Впрочем, не буду раскрывать все доводы до обращения в суд. Хотя, согласитесь, странно, когда председатель совета директоров общества лоббирует процессы, наносящие этому обществу ущерб.
Более принципиальными мне представляются последствия этого договора. Это сигнал производствам, расположенным поблизости от генерирующих активов, заключать прямые договора. В этом случае предприятия выпадают из общего рынка и не несут на себе нагрузки, которая распределена между всеми сетевыми хозяйствами в стране. А так как проблема перекрестного субсидирования пока не решена, это ляжет дополнительной нагрузкой на остальных.
– Некоторые миноритарии говорят о “кризисе совета директоров” компании, который за последние несколько месяцев не принял ни одного значимого решения. Например, у компании до сих пор нет бизнес-плана на 2005 г. Что вы ответите миноритариям?
– Нельзя сказать, что у них нет никаких оснований для подобных утверждений. Но дело менеджмента – управление компанией, а не обсуждение качества работы совета директоров.
– Произошли ли какие-то качественные изменения на Северо-Западной ТЭЦ после прихода туда Enel-ЕСН?
– Я не очень внимательно слежу за тем, что происходит на Северо-Западной ТЭЦ. Судя по отсутствию негативной информации – ничего плохого там не происходит.
– У вас есть проекты в электросетевом хозяйстве Санкт-Петербурга и Ленобласти. Менеджмент “Ленэнерго” имеет доли в Петербургской электросбытовой компании и Областной электросетевой управляющей компании. Как РАО смотрит на то, что вы занимаетесь профильным побочным бизнесом?
– РАО является одним из учредителей РКС. Это означает, что руководство РАО придает большое значение изменениям, которые должны произойти в ЖКХ. По этой причине мы вряд ли даем повод быть недовольными нашей деятельностью в Санкт-Петербурге и Ленинградской области.
– Но РКС собирается строить теплостанцию и продавать тепло в районе действия ТЭЦ-5 “Ленэнерго”. Не будет ли РКС конкурировать с “Ленэнерго”?
– Меня не пугают планы РКС. Мы найдем себе рынки сбыта. Если РКС придет в зоны, где подача тепловой нагрузки от мощностей “Ленэнерго” является неэффективной, пересечения не будет. Но мы готовы конкурировать. Если только это будет честная конкуренция, а не так, как в случае с ГРЭС-19 и Киришским НПЗ.
– В 2003 г. вы первый официально заявили о своем желании стать губернатором Петербурга, но позже сняли свою кандидатуру в пользу Валентины Матвиенко. Как вы оцениваете работу правительства Матвиенко? Есть ли у него очевидные проколы и удачи?
– Наверное, были и какие-то проколы, но не очень корректно делать на них акцент – правительство само оперативно реагирует на ситуацию в городе. Кроме того, я на собственном опыте убедился, что промежуточные итоги требуют деликатного к ним отношения.
– А как вы оцениваете работу по переводу в Петербург офисов федеральных компаний? Придаст ли она какой-либо толчок развитию экономики города?
– Я отношусь к этому в целом положительно, но настороженно. Я бы очень хотел, чтобы это была не временная мера, пока у нас президент из Питера, а потом это все так же легко прекратится, как и началось. Чтобы компании реально перенесли в Петербург органы управления. Это дало бы городу возможность стать настоящим деловым центром, как многие города в мире, не являющиеся столицами своих стран. Но это дело будущего, а сегодня такая тенденция дает беспрецедентные темпы роста бюджета города и позволяет решать проблемы, которые еще вчера казались нерешаемыми.
– Как вы оцениваете бизнес-климат в стране в целом? Недавно Чубайс говорил о его ухудшении.
– Он на 100% прав, и я вынужден с ним согласиться.
– В будущем году правительство планирует монетизировать льготы по оплате коммунальных услуг. Вы не опасаетесь, что поднимется новая волна народных волнений?
– При любых изменениях кто-то остается недовольным. Это естественно. Реформа направлена на то, чтобы сделать все отношения правильными и прозрачными. Есть недостатки в реализации, иначе бы это не вызвало такой реакции у людей, но очень удобно жить задним умом – сегодня все знают, как надо было проводить реформу, как надо было проводить приватизацию, как в футбол играть. Мы видели все на своем примере, когда за льготников должно было расплачиваться государство, но недоплачивало.
И продолжать игру в условности до бесконечности нельзя. А это и была условность. Люди, выходя на пенсию, резко, в разы ухудшали свой уровень жизни. Небольшая пенсия условно компенсировалась льготами. Демагогия тех, кто в свое время предоставлял эти льготы, состояла в том, что льготы не поддаются счету и якобы полностью обеспечивают достойный уровень жизни пенсионера.
Попутно гробили предприятия, обязанные эти льготы предоставлять. Так развалили транспорт, ЖКХ и т. д. Теперь, когда льготы скрупулезно подсчитали, оказалось, что их размер для людей, проживающих в городах с дорогим уровнем жизни, недостаточен.
– Насколько сейчас сильна СПС? Депутат Госдумы Павел Крашенинников, например, в прошлом году перешел в “Единую Россию”. А вы никуда не собираетесь переходить?
– По-моему, в последнее время более модным стало вступать в Компартию Китая… Вступление в “Единую Россию” – это, конечно, простой путь. Но одно дело – быть в числе тех, кто с ней начинал, и другое – переход в победившую партию. Помните, как герой фильма на вопрос, за какой он Интернационал, спрашивает: а Ленин за какой? Так вот я спрашиваю: а Чубайс за какую партию? Ну и я за ту же.
Я остаюсь сторонником проведения реформ в экономике – но и не только. Павел Крашенинников, на мой взгляд, просто посчитал, что так он сможет быть более эффективен. Его знания и опыт должны работать. В Госдуме нельзя быть одиночкой.
– А вы будете продолжать спонсировать СКА?
– Скорее всего нет. Решения такого не принято, но позиция, которую заняли представители РАО ЕЭС, позволяет говорить, что возможностей возврата к спонсированию СКА не видно. Я не вправе осуждать акционеров – это их деньги.
Года четыре назад к РАО ЕЭС и “Ленэнерго” обратились руководители Министерства обороны, администрации президента и города с просьбой спасти команду и хоккей Петербурга. Неужели кто-то может нас упрекнуть в том, что мы подставили плечо питерским армейцам в самое тяжелое для команды время?! Но шайбы и клюшки – не наш профиль. СКА пришло время научиться жить самим.