ВЫБОРЫ: Провал пропорциональной системы
Законы экономического развития и принципы функционирования эффективного государственного управления общеизвестны и общепризнанны. А вот с пониманием того, почему некоторые общества не способны взять их на вооружение, дело обстоит гораздо хуже. Неудачу зачастую списывают на особенности культуры или коррупцию в этих странах, однако их общей проблемой является политическая структура: почти во всех из них действует пропорциональная система представительства в парламенте.
Чтобы понять суть развитой пропорциональной системы, представьте, что некий парламент состоит из четырех партий: демократической, республиканской, правой партии (традиционалисты) и партии зеленых, причем последние две занимают всего по 5% мест. Представьте также, что во главе последних двух партий стоят пожилые люди, с незапамятных времен заседающие в парламенте. В такой ситуации трудные политические споры будут решаться голосами, обеспечивающими перевес, т. е. голосами этих малых партий – правых и зеленых. Именно так парламент работает в большинстве стран Восточной Европы и Латинской Америки.
Всемогущее меньшинство
Каждая партия участвует в общенациональных выборах, и ее кандидаты определяются списками, контролируемыми партийным аппаратом – как правило, старожилами, которые помнят обиды и которым многие обязаны той или иной услугой. Старики вписывают свои имена в верхние строчки партийных списков, в то время как молодежь вынуждена стартовать с конца списков, если их кандидатуры вообще одобрены боссами. Если по итогам выборов партия завоевывает 40 мест в парламенте, то их занимают первые 40 кандидатов партийного списка. Пожилым политикам такая система нравится. А реформаторов, которых часто рассматривают как потенциальную проблему, можно нейтрализовать, либо вообще не включая в список, либо отправляя их в самую нижнюю его часть. Такая система неизбежно несет в себе вирус коррупции, поскольку избиратели не имеют возможности отозвать отдельного депутата. Пока партия получает на выборах свои 5% голосов, партийные старожилы, занимающие первые места списка, всегда будут иметь депутатский мандат и решать, кого включать в список, а кого – нет. В условиях парламентской системы правления альянс, одержавший победу на выборах, назначает одного из своих престарелых лидеров на должность премьер-министра.
В США и Великобритании каждый законодатель представляет конкретный географический регион. На следующих выборах его могут и не переизбрать, так что новый кандидат может попытаться бросить вызов даже самому могущественному политику. При пропорциональной системе депутаты представляют всех и никого. Они рассуждают на общие темы, но редко несут ответственность за решения по конкретным вопросам, определяющим политику в той или иной сфере, и за последствия этих решений.
Лучшим примером может служить Венесуэла, типичная страна Латинской Америки. С 1970-х по 1990-е гг. два пожилых человека – Карлос Андрес Перес и Рафаэль Калдера по два раза становились президентами в условиях, когда у избирателей не было иного выбора: отвергая одного, они получали другого. Отчаявшись избавиться от коррумпированных, некомпетентных и застойных старых партий, избиратели проголосовали за левого идеолога Уго Чавеса, нынешнего президента.
Еще один пример общенационального пропорционального представительства дает политическая система Израиля. Партия может получить места в кнессете, если за нее подано 1,5% голосов избирателей по стране, т. е. 55 000 голосов. Эта система определяет решающее значение религиозных партий, стойкого и значительного меньшинства, имеющего 20% голосов. Блокируясь то с лейбористской партией (“Авода”), то с партией “Ликуд”, представители религиозных партий получают непропорционально большую власть и массу различных преференций.
В некоторых странах система пропорционального представительства работает неплохо, в частности в Скандинавии и с недавних пор в Словении. Однако эти демократии возникли недавно, там есть молодые лидеры, так что их парламенты еще не успели атрофироваться. Кроме того, эти страны этнически однородны. Стоит также обратить внимание на то, что пропорциональное представительство отсутствует в добившихся успеха демократиях Юго-Восточной Азии (и в Индии). Чили – одна из очень немногих латиноамериканских стран, в которой пропорциональная система не используется. В некоторых государствах действует смешанная система, при которой от 10% до 20% законодателей избирается на основе пропорционального представительства, в Мексике – 40%, в России было 50%, но теперь вся Госдума будет избираться по пропорциональной системе.
Стимул к нестабильности
Рут Ричардсон, экс-министр финансов Новой Зеландии и архитектор рыночных реформ начала 1990-х гг., приведших страну к процветанию, выступая в прошлом году на конференции в Москве, организованной Институтом Катона, говорила о том, что многие страны, “пораженные пропорциональным представительством”, страдают от низкого качества государственной политики и испытывают трудности с законодательным утверждением осмысленных реформ. Ярким примером, по ее мнению, являются страны Западной Европы, которые, за исключением Великобритании, оказались не способны реформировать трудовое законодательство и систему регулирования, парализующую предпринимательскую инициативу.
Выдающийся перуанский экономист Эрнандо де Сото в своей классической книге “Иной путь” (Hernando de Soto. The Other Path) пишет, что в англосаксонских странах демократия работает гораздо лучше именно потому, что построена на принципах мажоритарного, а не пропорционального представительства.
Но США, несмотря на собственный опыт и историю других стран, избрали пропорциональное представительство для эксперимента с переходом к демократии в Ираке. В Ираке избирательная система не предусматривает разделения страны на округа с конкретным территориальным представительством, как в самих США, дающего возможность сбалансированного представительства для небольших территорий. Двухпалатная система, подобная американской, помогла бы решить проблему защиты меньшинств – курдов, суннитов и христиан в стране, где одна из групп, шииты, составляет большинство населения. При наличии четко очерченных географических округов, каждый из которых в любом случае получал бы своего депутата, низкая явка избирателей была бы менее значимым фактором.
“В условиях пропорционального представительства вы вынуждены исходить из того, что “другие” будут голосовать по этническому принципу, подвергая риску ваши интересы. Единственный способ защитить себя – поступать так же”, – пишет политический аналитик Фрэнк Глодек. Поэтому пропорциональное представительство особенно опасно в странах, разделенных по этническому, идеологическому или религиозному признаку, поскольку фактически принуждает людей голосовать в рамках этих заранее заданных границ, а это культивирует экстремизм, дробление на враждебные группы и неэффективность.
Неработающие демократии поддерживают нестабильность и нищету в значительной части мира. Они угрожают американским интересам и процветанию во всем мире.