Проект “Б”: Застольная экономика
Некоторые матери пугаются, узнав, что их дочери встречаются с экономистами. Они опасаются, что их потенциальные зятья (экономика – единственная общественная наука, среди изучающих которую преобладают юноши) будут самоуверенны, скучны и постоянно неправы. В разговорах с таксистами и в малознакомом обществе я боюсь признаваться, что я экономист.
Есть широко распространенное заблуждение, что все служители “скучнейшей из наук” занимаются тем, что Пол Кругман из Принстонского университета называет экономикой колебаний – доходность облигаций растет, рупия падает и т. д. Экономика действительно была бы скучнейшей из наук, если бы ее главной целью было предсказывать, причем неточно, процентные ставки и курсы валют.
Большинство экономистов увлечены другими делами. Они занимаются микроэкономикой, изучением домохозяйств, конкретных рынков и отраслей промышленности. Альфред Маршалл, автор первого большого экономического текста “Принципы экономики” (опубликован в 1890 г.), определял экономику как науку о повседневном деле человеческой жизни.
Авторы двух экономических бестселлеров последнего времени – Стивен Левитт (“Фрикономика”; Freakonomics) и Тим Харфорд (“Экономист под прикрытием”; Undercover Economist) – попытались донести маршалловскую концепцию экономики до человека с улицы. Левитт и Харфорд, безусловно, самоуверенны, но не скучны, а правы они или нет, решайте сами.
Одна из самых известных теорий Левитта – объяснение падения уровня преступности в США в 1990-х гг. решением Верховного суда, легализовавшим аборты в 1973 г. Левитт уверяет, что нежеланные дети в среднем чаще совершали бы преступления, чем подростки, рождения которых родители желали. В доказательстве он использовал статистику по количеству абортов и уровню преступности в различных штатах США. Этот подход вызвал бурю эмоций в силу откровенного цинизма, с которым автор обращается с болезненной темой. Но столь же активные споры вызывают и другие темы в трактовке Левитта – к примеру, влияние имен на благосостояние.
Такой и должна быть общественная наука: научные методы в применении к проблемам, вызывающим общественный интерес. Если Левитт набрасывается на повседневность, вооружившись цифрами и статистическими методами, то Харфорд применяет экономическую теорию. Он использует базовый экономический принцип, состоящий в том, что люди реагируют на стимулы, чтобы убедительно объяснить, почему кофе на стации Ватерлоо стоит дорого, а жители Камеруна бедны.
Конечно, стимулы много значат, хотя зацикленность многих экономистов на этой идее утомляет. Важно не доводить дело до крайностей, свойственных ряду экономистов чикагской школы, которые женятся, чтобы экономить на эффекте масштаба, и совершают самоубийство, когда чистая приведенная стоимость будущей полезности становится отрицательной (с учетом стоимости опциона на самоубийство, рассчитанного по формуле Блэка – Шоулза). Они дискредитируют профессию не меньше, чем “экономисты колебаний”. В повседневном деле человеческой жизни должно оставаться пространство для души и любви.
Молодой экономист, осознавший это, обнаружит в книгах Левитта и Харфорда массу тем для разговоров. Тогда он победит в споре любого таксиста и очарует потенциальную тещу в застольной беседе. (FT, 1.05.2006, Антон Осипов)