Планы и цели: Завтра, завтра, не сегодня

Новый год – это не только елка, подарки, Дед Мороз и Снегурочка. Это еще и шанс подвести итоги года и пообещать самому себе больше проводить времени с семьей, заниматься спортом, следить за здоровьем и питанием, откладывать деньги на пенсию и т. д.

Даже самые волевые люди, вспоминая данные самому себе год назад обещания, удивляются, почему им не удается их выполнять, – и вновь принимают для самих себя личные планы на следующий год (в глубине души понимая, что планы завышенные и выполнить все их не удастся). Почему нам нужны новогодние личные планы? Почему мы ставим себе планки, которых не можем достичь?

Эти вопросы раньше интересовали в основном психологов, но в последнее время вышли на передний план и в экономической науке. Дело в том, что слишком уж много в экономике, да и в повседневной жизни явлений, опровергающих представление о человеке как о совершенно рациональном существе, которое никогда не откладывает на завтра то, что выгоднее было бы сделать сегодня. Например, все мы знаем, что покупать новогодние подарки надо заранее – в конце декабря будут страшные пробки и высокие цены, а лучшие подарки уже разберут. Поэтому уже в ноябре мы говорим себе, что лучше покупать подарки в первые, а не последние выходные декабря; но в первые выходные декабря мы откладываем это дело на вторые выходные и т. д. Как ни странно, такое простое явление полностью противоречит стандартным экономическим моделям (так называемым моделям с экспоненциальным дисконтированием), в которых наше сопоставление между ценностью денег (или усилий) 1 и 31 декабря не должно зависеть от того, принимаем ли мы решение в середине или конце ноября.

Такие модели гораздо удобнее с математической точки зрения, поэтому они десятилетиями используются в макроэкономике и финансах. С другой стороны, в последние 10 лет экономисты все больше работают с более реалистичными моделями гиперболического дисконтирования, в которых чем ближе момент принятия решения, тем мы менее терпеливы. Как показано в недавней работе известных экономистов Парты Дасгупты и Эрика Маскина (нобелевского лауреата 2007 г.), гиперболическое дисконтирование не означает, что человек нерационален. Идея этой работы напрямую следует из теории реальных опционов, а в повседневной жизни она более известна как солдатская мудрость: «Не спеши исполнять приказ, его еще могут отменить». Когда мы обещаем себе не откладывать на завтра, мы надеемся, что с некоторой вероятностью проблема решится сама собой. Если мы стоим перед выбором – откладывать решение или нет, значит, нам уже не повезло, и это совсем другая постановка задачи, потому и желание отложить на завтра сильнее.

Сегодняшнее и завтрашнее «я»

Моделировать решения с гиперболическим дисконтированием совсем непросто. Действительно, если наши предпочтения меняются со временем, мы вынуждены в явном виде рассматривать себя как последовательность конфликтующих друг с другом «я». Сегодняшнее, новогоднее «я» больше заботится о долгосрочных интересах, а завтрашнее, понедельничное, выключает будильник, предпочитая утренний сон запланированной вчера пробежке. К счастью, у современных микроэкономистов есть аппарат анализа таких ситуаций – это теория игр. Экономисты в явном виде моделируют стратегическое взаимодействие между сегодняшними и завтрашними «я» – по аналогии с взаимодействием между начальниками и подчиненными внутри организации. В этой игре личные планы – это как раз и попытка ограничить поведение завтрашнего «я» и заставить его поступать в соответствии с нашими долгосрочными интересами. При этом завтрашнее «я» – это тоже «я», и его интересами пренебрегать не стоит. Следование личным планам несет вполне ощутимые психологические издержки. Даже если исключить крайние случаи анорексии и трудоголизма, конфликт между сиюминутными предпочтениями и новогодними обещаниями – это постоянный источник стресса.

Можно ли количественно оценить важность этого конфликта? Собрать данные о взятых перед самим собой обязательствах нелегко. Но, как показывают в ряде своих работ экономисты Делла Винья и Мальмендьер, личные планы имеют и вполне конкретные финансовые последствия, которые можно измерить. Делла Винья и Мальмендьер показали, что при покупке месячных абонементов посетители фитнес-клубов несут существенные убытки, с тем чтобы заставить себя чаще ходить в клуб. Например, если месячный абонемент стоит в семь раз дороже одного посещения клуба, покупатель месячного абонемента, скорее всего, должен ходить в клуб не менее семи раз в месяц. Оказывается, что в среднем обладатели абонемента ходят в клуб четыре раза в месяц. Зачем тогда нужен абонемент? Чтобы заставить себя ходить хотя бы четыре раза. Аналогичные результаты получаются и при сопоставлении различных тарифов эмитентов кредитных карт. Все мы пытаемся заставить себя поверить в то, что мы тратим мало и вовремя платим по счетам. Поэтому такой популярностью пользуются кредитные программы, в которых ничего не надо платить, пока не просрочишь погашение кредита. Если бы мы все были дисциплинированны, эмитенты таких кредитных карт несли бы вполне ощутимые убытки; этого, конечно, не происходит.

Надеяться на себя

Необходимость заставить себя работать имеет и более далекоидущие последствия. В последнее время экономисты пытаются использовать конфликт между сегодняшним и завтрашним «я» ни мало ни много для объяснения различий между европейской и американской моделью капитализма. Для того чтобы возникла «американская мечта», большинство граждан должно верить, что каждый может добиться успеха, если будет хорошо работать. Тогда и на выборах избиратели будут голосовать за политиков, которые поддерживают более низкий уровень налогов и пособий. В свою очередь, при низких налогах и субсидиях благосостояние каждого действительно зависит именно от него, и каждый должен заставить себя работать. Как заставить себя работать? Конечно же, убедив себя в справедливости «американской мечты», – круг замыкается.

В Европе другой замкнутый круг – большинство в «американскую мечту» не верит и голосует за более высокий уровень налогов и социальных пособий. Поэтому в европейской экономике нет нужды заставлять себя работать – достаточно высокий уровень жизни обеспечен в любом случае, а высокие доход и богатство облагаются прогрессивным налогом. Так что неудивительно, что в Европе и налоги выше, и ВВП на душу населения ниже, и работают люди существенно меньше.

В этом смысле российская налоговая реформа помогает добиваться выполнения тех целей, которые мы ставим перед собой накануне каждого нового года. И плоский 13%-ный подоходный налог, и регрессивный ЕСН, и (будем надеяться) бюджетные доплаты к пенсионным накоплениям, и разочарование в бесплатной медицине и образовании и позволяют, и вынуждают россиян надеяться только на самих себя и, следовательно, заставлять самих себя работать еще усерднее.