Суть дела: Командная игра

Ситуация многократно осложняется тем, что мир постоянно ждет ужесточения в области защиты интеллектуальных прав. Об этом, в частности, красноречиво свидетельствует отчет, подготовленный группой под руководством профессора Джо Караганиса, Media piracy in emerging economies («Медийное пиратство в развивающихся экономиках») – 2010 г. Государства с высоким уровнем развития и крупные корпорации ведут согласованную кампанию в отношении развивающихся стран, чтобы заставить их упорядочить законодательство, привести его в соответствие с международными нормами. По мнению выступавшего с докладом на конференции начальника отдела системной экспертизы ДИТ Промсвязьбанка Федора Дзержинского, в известной степени конечная цель такой политики – получение денег странами – экспортерами интеллектуальной собственности со стран-импортеров. Отчет, написанный оппонентами сторонников жесткой защиты интеллектуальной собственности, объясняет, почему в странах с еще недавно «легким» отношением к интеллектуальной собственности произойдет смена курса. По сути, изменения происходят под давлением стран – экспортеров интеллектуальной собственности и ВТО, следует из отчета.

Профессиональное IT-сообщество ответило на вызов. Программное обеспечение (ПО) перестало быть программными продуктами, а стало программными активами компании. Ими, как любыми активами, необходимо управлять. В случае с ПО это означает создавать сервисную инфраструктуру, поддерживающую весь его жизненный цикл для бизнеса. Так появился SAM (Software Asset Management) – набор бизнес-практик, включающих в себя управление и оптимизацию закупок, внедрение, поддержку, использование вывод и вывод из эксплуатации программных приложений внутри корпорации.

Не страхом единым

Первые SAM-практики сводились к минимизации юридических рисков, так как никто не хотел быть наказанным за использование нелицензионного ПО. И для России это оказалось очень сильной мотивацией. Выступая на конференции по управлению программными активами, организованной газетой «Ведомости», старший директор BSA EMEA Георг Херрнлебен заметил, что Россия – единственная страна в мире, которой удалось буквально за 6–7 лет снизить уровень пиратства более чем на 20%. Но куда ушел другой мир, пока мы снижали на 20% уровень компьютерного пиратства?

К страхам довольно быстро привыкают. В результате угроза в виде каких-то санкций остается, но так же эффективно, как прежде, мотивировать к управлению ПО она уже не может. Тогда мировая практика SAM помимо минимизации юридических рисков дополнилась задачей снижения финансовых затрат на владение ПО в целом. С одной стороны, к этому подталкивал экономический кризис 2008 г. который диктовал, чтобы все закупки ПО были обоснованными с финансовой точки зрения. Компании были вынуждены отойти от привычки покупать все подряд. Пришло время разбираться, нужно ли их сотрудникам для выполнения служебных обязанностей то или иное ПО и сколько его требуется для деятельности бизнеса. Но сейчас перед SAM ставятся новые задачи.

В январском послании аналитики Gartner среди ближайших тенденций отмечали, что выходящий из состояния кризиса бизнес стремится к развитию, но у руководителей, принимающих решения, сохраняется послекризисный симптом – значит, что в инвестициях на развитие, скорее всего, будет отказано или они будут существенно сокращены. Для CIO (Chief Information Officer, директор информационных технологий) это означает, что придется искать новые, необычные способы повышения эффективности и поддержки инициатив растущего после кризиса бизнеса. В этом случае от SAM-практик ожидают лучших результатов повышения эффективности использования ПО при меньших вложениях.

И все же не стоит расслабляться

Они такие разные

Сама суть программных активов подразумевает участие в работе с ними и в управлении ими различных специалистов и компетенций. В том числе людей, по-разному образованных и воспитанных, имеющих разный опыт и неодинаковый багаж профессиональных знаний. К теме ПО будут близки в первую очередь специалисты IT-служб.

Однако программные активы рассматриваются также с точки зрения договоров, лицензий и прав. Это уже прерогатива юристов. И уже на этом этапе начинают проявляться разнородные и даже полярные взгляды и подходы.

В России юридическое образование считается гуманитарным, а юристам предстоит решать задачи с техническим персоналом. Нестыковка может быть хуже, чем просчеты в работе тех и других в отдельности. Решение задачи средствами командной игры не сводится только к методикам или примерам SAM-практики. Задача гораздо шире – нужно, хотя это и трудно, найти способы совместной работы программистов и юристов над задачами SAM.

Экспертиза наполовину

Уже сейчас лицензионный договор Microsoft занимает 180 страниц текста описания лицензионных моделей. Суть проблем, которые возникают между юристами и IT-персоналом, лучше пояснить примером того, как происходила и до сих пор иногда происходит поставка ПО от хорошего крупного вендора, который сам находится за рубежом, а в России работает через дилера или дистрибутора. У поставщика есть некоторые исторически сложившиеся отношения с дилером, который заключает договор с конечным пользователем. Происходит серьезное согласование, экспертиза, переговоры между дилером и юристами заказчика. Затем заключается договор. Что представляет собой исполнение договорных обязательств? Дилер получает нечто, что называется лицензиями и ПО, и передает их не юристам, а IT-специалистам. И все должны быть довольны. Но после того, как IT-специалисты получили ПО, они должны совершить с ним определенные действия по инсталляции и настройкам. По сути, это означает, что они принимают лицензионное соглашение, превосходящее по объему договор, который посмотрели и одобрили юристы. А договор, который изучили юристы, собственно, и определяет все права организации на ПО. Вполне возможна ситуация, когда эти права исчезают в момент совершения одного неосторожного действия или даже в момент приобретения ПО. Одно из формальных оснований – известный особый порядок заключения договоров, когда условия лицензионного договора излагаются на экземпляре ПО, а действия по акцепту договора предусматриваются в договоре присоединения (это все в соответствии с Гражданским кодексом).

Если назвать вещи своими именами, то формальную часть договоров подписывает руководитель, которого проконсультировал (на основе серьезного анализа) юрист. Но лицензионный договор с правообладателем подписывает IT-специалист, и подписывает без компетентной юридической экспертизы. Однако в случае спорных вопросов руководство организации скорее прислушается к мнению юристов. По-хорошему надо бы попросить юриста сделать экспертизу лицензионного соглашения. Но это, как было сказано, 180 страниц текста, к тому же юрист ориентируется преимущественно на экономические вопросы.

Подводные камни

Получается, что распространением практик SAM заняты те, кому это больше всего интересно – т. е. поставщики. Их основная работа происходит с подразделениями пользователя. Это не очень хорошая ситуация для обеих сторон. Потому что для организации пользователя это ситуация, когда после заключения сложнейших договоров и после выплаты значительных сумм риски соответствия законодательству сохраняются не в лучшем виде.

Возьмем сублицензионный договор (он, кстати, освобождает от НДС). По нему лицензиат может передать клиенту права только в том объеме и для тех способов использования ПО, которые он сам получил от правообладателя. И может передать их только на время, которое определено в его прямом договоре с правообладателем. Вы покупаете у лицензиата ПО с неограниченным сроком использования, но потеряете право на него после прекращения действия – по любым причинам – договора лицензиата с правообладателем.

Голова должна болеть у всех

Здравый смысл подсказывает, что если выхода нет, то с этим надо смириться и постараться действовать оптимально в этих условиях. Если, конечно, цель не поставить галочку («мы внедрили SAM»), а добиться существенного эффекта от управления программными активами. Нужно во всех мероприятиях по SAM обеспечивать максимальную коммуникацию, взаимное просвещение IT-персонала и юристов. Но на этом перечень тех, кого необходимо привлекать к работе над задачами SAM, не ограничивается. Для успешной работы предстоит научиться взаимодействовать с сотрудниками службы информационной безопасности, с экономистами и бухгалтерами.

В результате профессиональное сообщество приходит к мысли, что в штате компании необходим отдельный специалист по SAM. Однако все равно вряд ли удастся решить проблему, наняв специального человека – пусть мол у него голова болит, а все остальные не принимали бы участия.