Писателя Акунина заподозрили в экстремизме
СКР проверил текст его романа "Весь мир - театр" и вызвал для беседы директора издательства, но экстремизма все же не нашел
Управление следственного комитета по Москве проверяет на предмет экстремизма роман Бориса Акунина "Весь мир - театр" и вызвало для дачи показаний директора издательства "Захаровъ" Ирину Богат. Копию документа от СКР Акунин опубликовал в своем блоге в "Живом журнале". В тексте сказано, что от Богат ждут разъяснений, при каких обстоятельствах издательство заключило договор о публикации романа и что она думает о возможном наличии там экстремистских высказываний.
Сам Акунин воспринял проверку с иронией. Он написал, что "кинулся лихорадочно перелистывать роман", чтобы понять, "неужто моя звериная ненависть к Родине и к титульной нации, мои людоедские взгляды каким-то образом прорвались наружу?" Доказательство обоснованности подозрений бдительного читателя он нашел якобы на странице 177 и указал даже строчки. Если верить пользователям ЖЖ, то это фраза "Маса возражал, что русские таких тонкостей не заметят, они не способны даже отличить удон от собы. Он, конечно, был прав".
В результате проверка не выявила экстремистских высказываний в романе, заявила "РИА Новости" представитель ГСУ Следственного комитета по Москве Виктория Цыпленкова. Было принято решение об отказе в возбуждении уголовного дела. По словам Цыпленковой, заявление об экстремизме отдельных высказываний в романе подал в прокуратуру Нижнего Новгорода осужденный на пожизненное заключение.
В своем блоге Акунин также напомнил, что несколько лет назад его уже пытались привлечь к ответственности за оскорбление национального достоинства русских. Но тогда он "с бесконечным цинизмом и змеиной хитростью" написал в объяснительной записке, что "мнение, высказанное персонажем, не всегда совпадает с позицией автора" и что он относится ко всем нациям на свете с глубоким уважением.
Акунин неоднократно критиковал действия российских властей, но не в книгах, а в интервью. В частности, осенью 2006 г. в интервью газете Liberation он сравнил Владимира Путина с Калигулой, а дело ЮКОСа называл "самой стыдной страницей постсоветского суда".