Антонио Фаллико: "Выхода из кризиса еще не видно"

Больше половины жизни Антонио Фаллико связано с Россией: от участника совета общества дружбы Италия – СССР и консультанта по Италии советского Госкомитета по внешнеэкономическим связям до руководителя представительства первого иностранного банка, который начал работать в России более 30 лет назад. А сейчас из небольшого даже по российским меркам банка «Интеза» Фаллико хочет построить банк, который войдет в десятку крупнейших в нашей стране.

– Как прошел кризисный год для головного банка Р Intesa Sanpaolo? Правление банка весной 2009 г. заявляло о возможности обращения за господдержкой, но осенью совет банка отказался от этой идеи. Почему?

– Год прошел хорошо, несмотря на кризис: за девять месяцев 2009 г. чистая прибыль Intesa Sanpaolo составила более 2 млрд евро. Активы банка превысили 630 млрд евро, из которых почти 380 млрд евро составили кредиты клиентам, в том числе более 100 млрд евро – кредиты малому бизнесу. Банк привлек депозитов на общую сумму 434 млрд евро. Таким образом, разница между привлеченными средствами и портфелем кредитов сейчас составляет более 55 млрд евро. Динамика развития удовлетворяет акционеров, по итогам года на акции будут распределены дивиденды. Сейчас банк Intesa Sanpaolo – самый ликвидный в еврозоне.

Что касается помощи, которую правительство предложило банковскому сектору Италии, – это было очень любезное предложение, но довольно дорогое. Государство было готово покупать облигации банков (их назвали Tremonti bonds по имени министра экономики и финансов Джулио Тремонти) с доходностью выше рыночного уровня. Поэтому высококапитализированные банки, как, например, наш, по политическим мотивам, конечно, рассматривали это предложение, но не заинтересовались им. Мы по показателю капитала всегда превышали установленные нормативы. Сейчас капитал банка приближается к 52 млрд евро. Только три итальянских банка, которые реально нуждались в повышении капитализации, воспользовались помощью.

– Как Intesa Sanpaolo рассматривает российский и украинский рынки? Не заставил ли кризис отказаться от экспансии в какие-то регионы?

– Intesa Sanpaolo не планирует покидать те рынки, на которых сейчас присутствует. И пристально смотрит на рынки, где могла бы увеличить свою долю.

Конечно, приоритет России для нас выше, как и доля российско-итальянского бизнеса. На Украине мы будем более активны при условии, что украинский рынок будет показывать хорошую динамику и российско-украинские отношения будут конструктивно развиваться. Пока оба этих условия выполняются не самым лучшим образом.

К сожалению, наш дочерний банк на Украине сейчас переживает трудности в той же мере, что и банковская система в целом. Мы ожидали этого по причине политической нестабильности. Но это временно, мы все равно планируем инвестировать в эту страну и укреплять принадлежащий нам там Правекс-банк. Надеюсь, что выборы принесут долгожданную стабильность в этой стране.

Возвращаясь к вопросу о кризисе: наш банк ни на день не прекращал кредитную деятельность, кредитовали и малый бизнес, и частных клиентов. Проблемы у нас есть, как и у всех, но мы их преодолели и даже планируем расти. Слияние двух наших российских банков не является следствием кризиса, оно было задумано еще три года назад для того, чтобы банк занял на рынке более заметное место.

– Возможно, группа хочет воспользоваться ситуацией и купить еще какие-то банки в России или на Украине, пока из-за кризиса цены низкие?

– Сейчас у нас нет предложений о покупке от конкретных банков. На 2010 г. наша задача – укреплять свои банки в России и на Украине.

– Возможно, кризис заставил группу пересмотреть свой взгляд на работу с какими-то отраслями бизнеса? Не появилось ли у вас, например, внутренних ограничений на работу с определенными секторами?

– У банка есть этический кодекс, по которому мы не финансируем опасные для экологии проекты (например, строительство фабрик, загрязняющих окружающую среду). Мы не финансируем производство и торговлю оружием, проекты, связанные с использованием наркотических средств. Эти и другие антисоциальные отрасли для нас табу. В этом году Intesa Sanpaolo вошла в список Corporate Knights, рейтинг 100 предприятий всего мира, которые отличаются своим социальным курсом и активной позицией в вопросах охраны окружающей среды. Мы единственные из итальянских компаний, кто попал в этот рейтинг. Не могу сказать, что нам пришлось от чего-то отказываться из-за кризиса.

– А приходилось ли Intesa Sanpaolo списывать большие объемы неоплаченных кредитов, как это делали крупные американские банки?

– Мы не делали списания, делали несколько реструктуризаций, потому что знаем, что кризисный момент пройдет. В частности, были реструктурированы некоторые крупные синдицированные кредиты, где мы участвовали вместе с 14–15 другими банками. Клиенты, которым были реструктурированы долги, добросовестно выполняют свои обязательства перед банком.

– Во многих странах, и в нашей в том числе, правительство озабочено ограничением размеров бонусов топ-менеджерам и директорам банков. А как с этим обстоят дела в Италии?

– Это очень актуальный вопрос. Совсем недавно верхняя палата итальянского парламента приняла решение о том, что размер годовых бонусов не может превышать 150 000 евро.

Это решение вызвало очень много споров. Многие считают, и я думаю, обоснованно, что это ограничение будет снято – законопроект предстоит рассмотреть еще и нижней палате парламента. Через некоторое время мы узнаем результат. Я лично считаю, что в этих вопросах должен быть здравый смысл: традиция платить бонусы по итогам года возникла в США, где люди привыкли к бонусам в $50–100 млн. Но в Европе никогда не было таких премий, тем более в консервативной Италии. Думаю, нужно стремиться к сдержанности.

– Собирается ли Intesa Sanpaolo платить бонусы топ-менеджерам за прошедший год?

– Я думаю, что да.

– Какую долю сейчас в общем бизнесе группы занимает его российская часть?

– Мы завершили объединение наших российских банков, и с 11 января КМБ-банк и ЗАО «Банк Интеза» объединены юридически. Но пока доля российского «Банка Интеза» в бизнесе группы бесконечно мала. Кроме этого, российский бизнес группы не ограничивается деятельностью дочернего банка. У Intesa Sanpaolo установлен лимит по операциям с российскими предприятиями и банками в размере около 2,5 млрд евро. Но на самом деле это ограничение номинально, фактически мы не ограничиваем себя на российском рынке. Установка такая – ищите хорошие сделки, здоровый бизнес, который приносит доход.

– А какие планы по росту вашего присутствия на российском рынке?

– У нас есть мечта: мы хотели бы войти в десятку крупнейших банков России. И я считаю, что мы можем это сделать, вопрос в сроках. Если мы будем развиваться органически, потребуется несколько лет, возможно, 5–6 лет. А если рыночная конъюнктура нам предложит покупки, тогда вопрос решится в 24 часа.

– Есть информация о том, что летом 2008 г. группа хотела приобрести российский Собинбанк. Почему расстроилась эта сделка?

– Информация немного неточна. Мы ответили на приглашение акционеров Собинбанка. Мы не просили у них права эксклюзивных переговоров и даже не дошли до оценки банка. Это очень хороший банк, мы уважаем его акционеров. Всего дважды мы встречались с владельцами банка и уже на второй встрече сказали, что, хотя банк очень хороший, это не то, что нам нужно. Мы маленький банк, и, если мы купим другой маленький банк, наша жизнь принципиально не изменится. Вот если бы Intesa Sanpaolo купила крупный банк, это было бы интересно. Банк нашего уровня мы покупать не планируем.

– То есть вы не исключаете возможности покупки какого-то крупного банка, чтобы сразу заметно увеличить российский бизнес?

– Это одно из наших желаний. Не всегда нам предлагаются возможности тогда, когда мы их ищем. Мы искали, и к нам многие обращались и продолжают обращаться. Но конкретных предложений, которые бы мы сегодня рассматривали, у нас нет. Из четырех банков, предложенных нам за последние полтора года, только в одном мы дошли до стадии due diligence, у нас были эксклюзивные переговоры, но по результатам оценки отказались от покупки – банк оказался слишком дорогим. Это был крупный банк, но я связан соглашением о конфиденциальности и не могу его назвать.

– "Абсолют банк", который принадлежит бельгийской группе KBC, был в числе предложенных вам?

– Нет.

– Вы говорили, что будете развивать в России новые направления, в том числе приват- и инвестмент-банкинг. Что вы планируете для этого делать?

– Для нас реорганизация – это в том числе внедрение новых продуктов. Для нас очень важное направление – розничный бизнес, не говоря о малом и среднем бизнесе, который исторически наша миссия. Но мы будем предлагать и все продукты для корпоративного бизнеса, в том числе лизинг, факторинг, форфейтинг и инвестиционный банкинг, структурное и торговое финансирование. Мы планируем сильно увеличить свое присутствие в этой группе продуктов, потому что это означает здоровую основу для розницы. Мы хотим продавать розничные продукты сотрудникам наших корпоративных клиентов, потому что наш розничный продукт не ориентирован на массы. «Интеза» даже и не думает конкурировать со Сбербанком, мы хотим сконцентрировать усилия на сегменте affluent – клиенте среднего класса с доходом, который позволяет покупать, например, жилье бизнес-класса, страхование жизни и медицинское страхование. Хотя страховых услуг мы пока не предлагаем, мы изучаем, какие продукты были бы интересны российскому рынку.

– КМБ-банк был ориентирован на малый и средний бизнес. Очень много этих предприятий в кризис закрылось, наверное, им было сложно и платить по кредитам. Но в отчетности банка отражается не такая уж высокая доля просроченных кредитов. С чем это связано?

– У нас были сложности, но нам повезло. Среди акционеров банка – ЕБРР с его большим опытом работы с малым и средним бизнесом, предложивший нам такую систему скоринга, которая очень помогла избежать потерь в кризис. Когда нас коснулась проблема долгов, мы использовали команду специалистов, которые смотрели не только на цифры в отчетности, но и работали с людьми. Это были и совсем мелкие предприятия, которые испытывали финансовые трудности, вплоть до семейного бизнеса. С каждым клиентом был установлен личный контакт, проблемные долги были реструктурированы, этот процесс длился почти полгода. В результате доля проблемной задолженности сильно сократилась. Мы, конечно, говорим о небольших цифрах. У нас доля кредитов малым предприятиям составляет примерно 80%. Не более 10% из этих кредитов были проблемными, сейчас мы снизили эту цифру до 3%.

– А как вы реструктурировали эти кредиты?

– Были увеличены сроки кредитов, мы не использовали платежные каникулы. Отталкивались от реальных потребностей заемщиков. И количество этих сделок небольшое. Через некоторое время мы поймем, насколько хорошо сработала реструктуризация.

– Некоторые банки накладывают ограничение на кредитование определенных отраслей, например строителей. А у вас это есть?

– В такой нестабильной ситуации на рынке мы, конечно, не за кирпичи, но у нас нет предубеждения ни к одному из секторов. Мы немного финансировали строительный сектор, небольшие проекты на 10–15 млн евро, и с ними не было проблем. Мы кредитовали и продолжаем кредитовать строителей.

– А вы сами не хотите что-то купить из строительных активов здесь?

– Банк мог бы купить, но для собственных нужд, а не в целях спекуляции. Например, здание, где мы сейчас находимся, – собственное, купленное банком в 2003 г. И даже сейчас оно стоит в семь раз больше заплаченной за него тогда цены.

– Как вы думаете, покажет ли объединенный "Банк Интеза" прибыль по итогам работы двух объединившихся банков в 2009 г.?

– Я лично очень высоко оцениваю работу обоих банков. Я не считаю, что кризис закончился, поскольку он не конъюнктурный, а системный. Вполне возможно, что дна кризиса мы уже касались, но выхода в то же время еще не видно. У меня нет пока итогов работы за год, но есть ощущение, что прибыль будет.

– А бонусы сотрудникам и менеджерам?

– Да, мы всегда придерживались политики премирования сотрудников. Это определяется индивидуально и зависит от каждого подразделения.

– Когда в 2005 г. вы покупали КМБ-банк, вы говорили о намерении через пять лет объединить оба своих российских банка. А одновременно и о том, что объединение вряд ли будет возможным без выхода ЕБРР из капитала КМБ-банка. Но доля ЕБРР в объединенном банке хотя и уменьшилась, но сохранилась. С чем это связано?

– У нас с ними исключительно хорошее соглашение. Реорганизация происходила с согласия ЕБРР, вместе мы установили коэффициенты обмена акций, в результате чего их доля в объединенном банке составляет 13,85%. Мы все очень довольны, мы очень уважаем ЕБРР как международную организацию, которая уже очень много сделала в России и продолжает инвестировать в страну. И, если они останутся, нас это устроит. ЕБРР даже хотел увеличить свою долю в банке, но переговоры по этому вопросу не ведутся, потому что для нас размер их участия в капитале не важен, важен их опыт.

– Сколько сама группа Intesa Sanpaolo хочет инвестировать в развитие банка здесь в следующем году?

– Intesa Sanpaolo поддерживает стратегическое развитие своего дочернего банка. Как я уже говорил, наша стратегическая цель – войти в десятку российских банков. В настоящее время головной офис предоставляет нам большую часть фондирования и помогает развитию информационных банковских технологий, а руководство департамента зарубежных дочерних банков курирует нашу работу, координируясь при этом с нашим новым председателем правления Юрием Владимировичем Тверским.

– У Intesa Sanpaolo есть большая коллекция живописи, русских икон, других предметов искусства. А сильно ли инвестиции в искусство помогают увеличить баланс банка?

– Нет, в процентном соотношении это мало, так как они отражаются в балансе не по рыночной, а по исторической стоимости. У нас, например, есть коллекция амфор VI в. до н. э., которые когда-то были занесены в бухгалтерские книги по стоимости около 1000 евро за штуку. У нас запрещено так повышать капитал.

Еще один пример: Intesa Sanpaolo владеет чуть более 30% акций Банка Италии (итальянский центробанк. – «Ведомости»). Но это, конечно, не рыночный актив. Можно сказать, это подчеркивает социальную роль банка в итальянской банковской системе. Председатель наблюдательного совета Intesa Sanpaolo пользуется исключительным правом выступать с речью на ежегодной генеральной ассамблее Банка Италии, на которой выступает кроме него только председатель Банка Италии.

– А откуда у Intesa Sanpaolo появилась коллекция русских икон? Это связано с личным вкусом кого-то из топ-менеджеров или акционеров?

– У нас большая коллекция русских икон, две из которых очень ценные, XIII в. Началась коллекция почти случайно, когда мы купили русские иконы с целью спасти от банкротства одного крупного итальянского антиквара. Но потом наша коллекция икон стала нашей миссией: была организована научная работа, мы реставрировали и систематизировали коллекцию. В этом нам помогали крупнейшие российские специалисты по древнерусскому искусству. Сейчас организована постоянная выставка части коллекции в принадлежащем банку дворце XVII в. в городе Виченце под Венецией. Вход в музей свободный, там проводятся выставки, семинары, концерты и другие мероприятия. Дворец посещали и крупные представители российской политической и культурной элиты.

Банкир-писатель

«Я очень люблю читать, люблю художественную литературу и очень люблю писать. Пишу я для себя и, конечно, по-итальянски. У меня уже был опыт публикации одной книги в России на русском языке. Сейчас готовится к публикации в Италии мой роман, и уже есть заметки для написания нового. В романах всегда есть чему научиться. Я часто думаю о том, что мы в жизни упускаем иногда ощущение момента. А в романах и рассказах есть возможность как будто бы прожить много жизней. Так, в бумаге мы находим бесконечность. Я сицилиец и очень люблю произведения Луиджи Пиранделло. Он мой любимый писатель, лауреат Нобелевской премии, драматург, произвел буквально революцию в театре. Его читают и ставят в Европе, произведения переведены и изданы и в России – например, «Шесть персонажей в поисках автора». Очень люблю Джеймса Джойса, его «Улисса» я прочел трижды: первый раз читал в 18 лет и ничего не понял, потом – в 24–25 лет и чувствовал себя счастливым от мысли, что понял хоть что-то, а прочитав три года назад, думаю, что понял только процентов 10. Если мне удается, люблю посещать выставки. Мне нравятся уличные художники, поэтому, когда я путешествую, я свожу с ума своих сотрудников желанием побывать на площадях в любую погоду».

Где живет Фаллико

«У меня небольшая квартира недалеко от здания банка, и самое главное для меня – это то, что я пешком могу дойти до работы, даже когда немного просплю. Это позволяет мне экономить силы. Плюс жить в районе Китай-города очень приятно. Моя семья живет здесь, со мной. А в Италии у меня есть дом в Вероне, одном из самых прекрасных старинных городов Италии».