«Римские приключения»: Вуди Аллен побывал на творческих каникулах

Последний раз коллективное фырканье по поводу работы Вуди Аллена раздалось в начале тысячелетия, когда вышел ромком «Кое-что еще», – да и то не слишком громкое. «Римские приключения» знаменуют переход мастера к стадии творческих каникул.

Четыре из восьми фильмов европейского периода Аллена посвящены отдыхающим, исследованию человека в тот момент, когда он в сжатые сроки может – и должен – позволить себе все, что хочет. Но если в «Вики Кристине Барселоне» или «Полуночи в Париже» режиссер проявляет себя антропологом, то в «Римских приключениях» явно решает присоединиться к туристам: ощущение, что на площадке он по-пенсионерски грелся на солнышке, изредка автоматически отдавая команды артистам. Формально фильм соответствует золотому алленовскому стандарту: несколько эксцентричных пар, реже троек, вьются, как мухи в банке, на некой ограниченной территории, и из их беспорядочного жужжания складывается удивительный бытийный узор.

Жаркий Рим – город с большим эротическим потенциалом, поэтому практически все связи между героями выстроены по беспроигрышному принципу «кто-то кого-то хочет». Робкого сынка миллионера жизнь сталкивает с высококлассной проституткой, его зажатую жену – с напористой лысеющей кинозвездой, американский студент-дизайнер разом знакомится со своим архитектурным гуру и уставшей от собственного беспутства голливудской старлеткой, белобрысая нью-йоркская арт-дилерша цепляет местного жениха и немедля вызывает в Рим родителей – ну а кем может быть папа, как не человеком с внешностью и повадками самого Вуди Аллена? Именно личное участие режиссера в им самим устроенном балагане оказывается фатальным: среди однотипных, взаимозаменяемых людей-масок (все группки персонажей составлены по принципу развратник – скромница или скромник – развратница плюс резонер и мало чем друг от друга отличаются) он выглядит случайным осколком собственных великих фильмов вроде «Энни Холл» и «Разбирая Гарри», с особенной силой оттеняя третьесортность происходящего вокруг. Герои шутят, но несмешно; бесперечь болтают, но в болтовне не рождается смыслов; чувство, что грустный и трезвый автор знает о жизни пугающее все, улетучилось в никуда.

Магия, как известно, может покинуть гения в любой момент – но с Алленом, видимо, другой случай: он сам рванул вниз свой рубильник, отключив в уставшей чудо-голове божественный свет. Ему явно не хочется становиться собственным персонажем – стареющим оперным режиссером-авангардистом, который, обнаружив себя в творческом кризисе, просто ставит певца под душ. Честнее снять плоское туристическое видео. Аллен предпочитает, чтобы мы запомнили его бесстыже, одной левой отрабатывающим гонорар пенсионером на отдыхе, но только не маразматиком.