От редакции: Несчастливы по-своему
Нет в России более привязанных к мировой экономике регионов, чем металлургические и нефтегазовые. Но кризис они переживают по-разному. Территории, где расположены металлургические предприятия, страдают сейчас гораздо сильнее нефтегазовых провинций.
Разница в их благополучии обнаруживается при сравнении индексов промышленного производства. В I квартале 2009 г. все российское промпроизводство рухнуло на 14,3%. А в традиционных металлургических регионах производство находится практически в свободном падении: в Кемеровской области – на 22,2%, в Липецкой – на 25,5%, в Свердловской – на 26,3%, в Вологодской – на 27,6%, в Челябинской – на 27,9%.
При этом в нефтегазовых краях все относительно благополучно. В Ненецком автономном округе в I квартале вообще наблюдался рост промпроизводства на 34,7%, в Ханты-Мансийском автономном округе (ХМАО) был очень скромный провал на 1,8%, в Тюменской области производство упало на 4,6%. Лишь в Ямало-Ненецком автономном округе промышленность обвалилась на 10,7%. Но и это значительно меньше среднероссийских показателей.
Примерно такой же разрыв в уровне реальных доходов населения. В нефтегазовых регионах доходы граждан остались почти без изменения или снизились на 2–3%. В то время как жителям металлургических регионов пришлось ужаться на 7–11%. Там оказались на улице тысячи людей, а в нефтегазовых регионах уровень безработицы ниже среднероссийских показателей.
Но на этом различия заканчиваются: бюджеты одинаково страдают и там, где добывают углеводороды, и там, где плавят сталь. В самом богатом российском регионе – ХМАО, где добывается свыше 57% российской нефти, – бюджет на 2009 г. секвестирован наполовину (примерно на 70 млрд руб.), а по итогам I квартала доходы меньше запланированных на 37%.
Так же трудно сводят концы с концами металлургические регионы. Например, Свердловская область в I квартале недосчиталась 29% запланированных доходов. Хотя бюджет на 2009 г. верстался уже с учетом кризиса и разразившихся осенью неурядиц в металлургии.
Схожесть бюджетных проблем объясняется просто: доходы регионов гораздо больше зависят от успехов экономики, чем федеральный бюджет. Регионам достаются налог на прибыль и подоходный налог, которые при изменении конъюнктуры могут упасть в несколько раз.
В ХМАО до кризиса 54% бюджета формировалось за счет налога на прибыль, 26,5% – за счет сильно сниженного теперь НДПИ и 10,3% – за счет подоходного налога. В Свердловской области налог на прибыль тоже был основным источником бюджета (67%). А в I квартале его поступления рухнули втрое. Для металлургических регионов это большой удар: в последние годы они процветали, ведь в отличие от нефтегазовых компаний металлургические чаще прописаны в самих регионах, а не в Москве, поэтому налог на прибыль шел в их бюджеты.
Но отчего кризис оказался разрушительным для металлургических регионов и относительно щадящим – для нефтегазовых? Ведь цены на нефть упали почти в четыре раза, а на сталь – только на 70%. Разница в том, что физический спрос на нефть (и до недавнего времени – на газ) сохранялся, в то время как спрос на металлургическую продукцию резко упал. Металлы идут на производство машин, оборудования и строительство – отрасли, которые сейчас сворачивают производство.
Вторая причина – разница в трудоемкости. В металлургии численность занятых практически не изменилась с советских времен. К тому же металлурги годами и целыми династиями привязаны к своим заводам. В отличие от работающих вахтовым методом приезжих буровиков, которые более мобильны и адаптивны. Кроме того, нефтегазовые компании еще несколько лет назад вывели на аутсорсинг вспомогательные подразделения, поэтому и безработица там сейчас низкая. Но и по металлургическим, и по нефтегазовым регионам кризис ударил больнее, чем по бедным территориям, которые привыкли жить на дотации центра.