От редакции: В рассаде

Как и следовало ожидать, в 2009 г. россияне приналегли на лопаты – у многих личная антикризисная программа включает выращивание картофеля, овощей и фруктов на приусадебных участках. Опрос, проведенный ВЦИОМ, показал, что сегодня 81% из тех, кто имеет загородный дом, дачу или земельный участок, считают его прежде всего источником сельхозпродуктов для семьи. В 2005 г. таких было всего 72%. Всего?

Половина сельхозпродуктов в России стабильно производится на приусадебных участках: по последним доступным данным Росстата за 2007 г., их валовой продукт составил 1001,1 млрд руб., сельхозорганизации произвели на 875,9 млрд руб., фермеры – на 140,2 млрд руб. Даже те, у кого участков нет, регулярно делают заготовки продуктов на зиму – по данным фонда «Общественное мнение», таких около 80% среди всех россиян.

Экономические шутки о себестоимости дачных помидоров на самом деле не совсем про нас (автор «Фрикономики» Стивен Левитт посчитал себестоимость выращиваемых лично помидоров ($20 за штуку), но не перестал их выращивать – для него ценен сам процесс). Да, перед кризисом доходы и потребительская уверенность россиян росли, однако средний уровень все равно оставался низким, а за чертой бедности продолжало жить около 15% населения (если применить методику большинства стран ЕС – до 30%). Особенно это было характерно для провинции – малых и средних городов и сел, до которых эхо растущей в тот момент нефтяной ренты практически не доходило.

Понятие себестоимости помидоров в таких условиях не работает: человек в провинции просто не может продать свой труд на конкурентном рынке, чтобы купить помидоры в магазине. Он получает зарплату в 3000–5000 руб. (в лучшем случае) и не имеет возможности уехать в другое место (из-за множества административных ограничений). Спасает только натуральное хозяйство.

Возможно, это периферийное качество экономики спасает россиян и в глобальном смысле, при любых политических и экономических потрясениях. Позволяет выживать. Но не больше, к сожалению.