Российским военным не нравится военная полиция
О создании военной полиции, которая поможет бороться с воровством и дедовщиной в Российской армии, говорят с середины 90-х. Трагедия новобранца Андрея Сычева, потерявшего здоровье после зверского избиения «дедами» в 2006 г., привела к тому, что о необходимости военной полиции заговорили и тогдашний президент Владимир Путин, и министр обороны Сергей Иванов, и уполномоченный по правам человека Владимир Лукин.
Но решение о формировании службы принято только сейчас. Военные полицейские общей численностью около 5000 человек (подробнее – на стр. А2) приступят к работе в будущем году. Причина задержки в организации военной полиции – противодействие военных, особенно командиров частей, которые пока что могут скрывать преступления во вверенных им войсках, назначая дознавателей для первоначального расследования из числа лично преданных офицеров.
Военные полицейские служат в армиях 40 государств мира. В Великобритании они действуют с 1877 г., в США – с 1942 г. На соседней Украине Военная служба правопорядка (ВСП) заработала в 2002–2003 гг. Во Франции военнополицейские обязанности исполняют подразделения жандармерии, в Италии – карабинеры.
В большинстве стран мира (за исключением Китая, где народная военная полиция выполняет функции пограничных и внутренних войск, а также лесной охраны и стройбатов советского образца) военная полиция поддерживает правопорядок в воинских частях, расследует служебные преступления (за исключением государственной измены) и дисциплинарные проступки солдат и офицеров. В частности, израильская «Миштара Цваит» строго следит за выполнением приказа, запрещающего солдатам ездить автостопом во избежание похищения боевиками. Кроме того, подразделения военной полиции охраняют армейские объекты. Американские и израильские полицейские имеют полномочия разгонять митинги гражданского населения, если демонстранты стремятся проникнуть на территорию воинских частей или нападают на военнослужащих. Израильские и украинские военные полицейские также ищут дезертиров и уклонистов от службы.
Солдаты и офицеры большинства армий недолюбливают военных полицейских, но в их полезности никто не сомневается. Увеличение их численности в армии США, находящейся во Вьетнаме, сократило воровство и потребление наркотиков среди солдат и офицеров.
На Украине после создания ВСП число издевательств над солдатами сократилось почти на 40%.
Сможет ли новая структура действенно бороться с преступностью в Вооруженных силах или будет просто средством аппаратной борьбы команды министра обороны Анатолия Сердюкова с генеральской оппозицией армейским реформам?
Как показывает опыт других стран, важны не только полномочия службы, но и ее численность и структура. От этого зависит, сможет ли она оперативно реагировать на преступления в казармах и вокруг них. Понятно, что в каждую казарму или кубрик участкового не поставишь. Но у новобранца должна быть возможность обратиться с жалобой на мордобой со стороны «дедов», контрактников и командиров раньше, чем сослуживцы изувечат его или доведут до самоубийства. А у честного офицера – возможность сообщить о воровстве и отправке солдат в услужение коммерсантам.
В американской армии на 2,6 млн военнослужащих приходится около 30 000 сотрудников военной полиции, в Великобритании – 5000 на 102 000, в германском бундесвере – 4500 на 250 000, в украинской армии – около 6000 на 184 000. Заявленная цифра в 5000 полицейских для миллионной Российской армии выглядит недостаточной. Пока непонятно, кто станет будущими военными полицейскими – обычные солдаты или профессионалы, имеющие навыки розыскной деятельности.
Еще одной проблемой отечественной военной полиции может стать ее подчинение высокопоставленному генералу – заместителю министра обороны. В наших условиях это может обернуться безнаказанностью высших чинов. Возможно, стоит подумать, чтобы российская военная полиция подчинялась незаинтересованному ведомству – например, Главной военной прокуратуре или Минюсту.