«Экспромты» Саши Вальц: Заученные импровизации

Саша Вальц, за началом ослепительной карьеры которой Москва следила в режиме реального времени, давно у нас не появлялась. За это время она вместе с Томасом Остермайером стала лидером берлинского театра «Шаубюне», несколько лет назад закрыла эту жизненную страницу, сосредоточилась на собственной компании «Саша Вальц и гости», а также на сотрудничестве с академическими монстрами – парижской Opera, «Ла Скала», берлинской Staatsoper. Будущим летом она дебютирует на петербургских «Звездах белых ночей» «Весной священной», которую ставит для Мариинского театра. Но вот благодаря проходящему году Германия – Россия при поддержке Министерства культуры и Фонда Михаила Прохорова она вернулась и в Москву.

Для Москвы был выбран проверенный временем Impromptus – его премьера состоялась в 2004 г., он проехал по миру и заслужил восторженное признание. Со временем спектакль выпал из репертуара, но не так давно возвращен на сцену уже с новым поколением исполнителей. И то ли дело в них, влезших в платье с чужого плеча, то ли в изменении состава воздуха, которое неизбежно происходит за восемь лет, но сегодня спектакль Вальц выглядит мастерским, даже виртуозным и при этом совершенно формальным. Танцовщики впечатляют ответственностью, с которой воспроизводят поставленные в расчете на чужую «физику» комбинации. Например, немыслимые дуэты, в которых ищут баланс без взаимной поддержки, меняют положения, проскальзывая с груди на спину, бедра, плечи партнера или партнерши. Но эти физические упражнения кажутся томительно длинными, потому что два покатых настила и семерка скользящих по ним артистов лишь чисто теоретически наводят на мысль о поисках жизненного равновесия. Музыка Шуберта, чьи песни и «Экспромты» (партия фортепиано – Кристина Мартон, песни исполняет Джудит Саймонис) не только легли в основу спектакля, но и дали ему название, вероятно, должны служить контрапунктом жаркой телесности хореографии, охлаждающей воздушной струей. Но, прозвучав в пространстве холодной стерильности, оборачиваются обвинением хореографу, чьи экспромты оказались расчетливыми даже в сбивчивом дыхании.