На цвет товарищей нет
Гонконгский кинематограф давно покорил Голливуд. Но если гонконгские режиссеры снимают в Голливуде уже несколько лет и вполне процветают, то актеры начали подтягиваться только сейчас. И в числе первых, конечно же, Чоу Юнфат – главная звезда Гонконга, фирменный актер Джона Ву, герой-любовник и последний герой боевика в одном лице. Мягкая улыбка, цепкие глаза, изящные манеры – отличная находка для американцев, озабоченных равным представительством всех рас на большом экране. Афроамериканцы там уже закрепились и, начав с ролей полицейских, теперь, как Уилл Смит в Wild Wild West, играют даже ковбоев. Китайцам приходится начинать с азов. В детективе “Коррупционер” Юнфат играет азиатскую половину этнически смешанной полицейской пары.
По давней голливудской традиции цветной напарник представляет Крутость, а белый – Сомнения и Метания. Юнфат – первый китайский полицейский в Городе большого яблока, везде успевает, стреляет с двух рук, однако на руку не совсем чист. Его юный белый напарник в исполнении Марка Уоллберга – звезды “Ночей в стиле буги” – восхищается своим старшим коллегой и хочет ему подражать. Уровень тактико-технической подготовки белого юноши растет не по дням, а по часам, так же как и вовлеченность в дела китайской мафии.
Стрельба идет, как в хорошем гонконгском фильме, в основном на лестницах, в рваном ритме, время то замедляется, то ускоряется. Впрочем, режиссер Джеймс Фолли и сам, похоже, понимает, что гонконгцев на их поле ему не переиграть, и, набаловавшись с пистолетами, переходит к тому, в чем у американцев равных нет – автомобильной погоне.
Именно ради нее “Коррупционера” стоит смотреть: эта погоня достойна войти в золотой фонд Голливуда и встать вровень с погонями из “Французского связного” или “Смертельного оружия”. Длится она, по субъективным ощущениям, минут 20, и оторваться от экрана невозможно. Лучшая ее характеристика дана в возмущенной тираде агента ФБР: “Шесть трупов, десятки искалеченных, испорчено собственности на миллионы долларов!” Да что еще надо зрителю для счастья!
Видимо выдохшись после нее, во второй половине фильма Фолли резко меняет курс. Застенчивый белый юноша-полицейский, мучимый совестью, вдруг оказывается матерым профи, проводящим против Юнфата внутреннее расследование. Но при этом он опять-таки мучается – на этот раз необходимостью выбора между служебным долгом и уважением к старшему коллеге. Выбор, раздиравший сердце не одному герою европейских эпосов со времен корнелевского Сида. В средневековой литературе он обычно решался в пользу долга – неприятного, но неизбежного. Но американский кинематограф не так прост, как европейская литература. Здесь однозначного ответа нет уже лет 20. Неоднозначного, впрочем, тоже. Фолли исключением не стал.
Отчаявшись навести порядок в мятущейся душе белого героя, режиссер со вздохом сожаления и облегчения направляет бандитскую пулю в сердце желтого полицейского. Траурный кортеж отбывает на кладбище. Красивый конец. И главное – опять ни к чему никого не обязывает.