ПОЛИТЭКОНОМИЯ: Путин спутал
Казалось бы, все очень логично. Правые, объяснил президент, позволяли растаскивать национальное богатство и создавать олигархическую систему, а левые принимали популярные, но невыполнимые решения. В отличие от тех и других вредителей сам Путин, соответственно, одновременно возвращает национальное богатство (дело “ЮКОСа”) и отменяет невыполнимые решения (монетизация льгот). Не будем придираться к частностям, например к тому, что натуральные льготы как раз один из немногих исполнимых социальных мандатов, действовавший даже в тощие 90-е. В конце концов, формула имеет пропагандистскую цель еще раз указать народу на его истинных врагов (олигархи) и истинных друзей (президент). Но в то же время она вполне адекватно отражает путаницу в голове президента и его окружения – путаницу внутри самого путинского проекта, ставшую одной из глубинных причин “льготного кризиса”.
Дело в том, что две части ловкой формулы, разящей аки обоюдоострый меч и правых, и левых, на самом деле принадлежат двум разным политэкономическим логикам. Первая часть (заимствованная из лексикона тех самых левых, которые в 90-е требовали все новых льгот) подразумевает, что разбазаривание национальных богатств, т. е. экспортно-сырьевых ресурсов, есть основная причина народной бедности. А возвращение их в руки государства – главный путь к ее устранению. Вторая же часть формулы, напротив, взята из лексикона тех самых правых, которые разбазаривали народное богатство, и подразумевает, что чудодейственного источника, который исторгает благополучие и достаток для всех из самой земли русской, не существует.
И если в сердцах рассерженных льготников вызывает живой отклик первая часть формулы (а есть подозрения – что вызывает). Если они готовы одобрить не очень красивую (даже в их представлении) операцию по возвращению награбленного от олигарха Ходорковского, то совершенно дико должна для них звучать вторая часть формулы, призывающая именно их после этого все же встать на путь самоограничения, забыв о кисельных реках.
В головах кремлевских обитателей сегодня фатально и драматически спутались две модели. Первая может быть названа брежневско-туркменской, характерна для сырьевых монархий Ближнего Востока и подразумевает, что экспортно-сырьевые ресурсы, составляющие огромную часть национального дохода, сосредоточены в одних руках. Эти твердые руки, во-первых, готовы удавить любого конкурента, претендующего на источник благ, но зато путем их перераспределения гарантируют сносное существование всем, кто лоялен системе. Другая модель должна быть названа китайской. Она также основана на авторитарно-репрессивной системе, которая тут используется для того, чтобы разделить страну на две зоны: в одной капитализм, небоскребы, удваивается и утраивается ВВП, в другой живут как умеют на $50 в месяц и никаких митингов.
Общего в них только авторитарно-репрессивная роль государства. И это, по-видимому, единственное, в выборе чего президент Путин не сомневается. В остальном же они абсолютно различны: в основе одной – перераспределение, другая – его отрицает. И попытка соединить эти две модели может вести лишь к тому, что одним ты мешаешь зарабатывать и удваивать ВВП, а другим не даешь того, чего они от тебя ждут как должного. А потому совершенно закономерно устремлена к социальному кризису.