ГРОМКИЕ ИМЕНА: Гонконг как концепция
Cделав подобный выбор, Чанг не ошибся. Сегодня среди его заказчиков – крупнейшие международные корпорации и самые богатые люди Азии. Но, даже работая с такими требовательными клиентами, как Philips или Ogilvy & Mather, он проектирует, по его собственному выражению, “здоровые” здания. Его очень ценит японец Арата Исодзаки, гуру современной архитектуры, приглашая участвовать в некоторых своих проектах. Чанг стал проектировщиком одного из 12 домов известной “Коммуны у Великой Китайской стены” – как его назвали бы в России, элитного коттеджного поселка – неподалеку от Пекина. Здесь он реализовал свой наиболее известный проект – Suitcase House, или “Дом-чемодан”, в котором все жилые и подсобные зоны убраны в пол. Чтобы появилась спальня, ванная или, например, кухня, нужно лишь поднять одну или несколько огромных половиц.
На лекциях Чанг показывает свои проекты несколько в иной последовательности, чем большинство архитекторов, а именно от наибольшего, например градостроительного плана Западного Коулуна, к самым маленьким – скажем, светильнику Light hotel или чайному сервизу “Кунг-фу” для Alessi. И, что интересно, его мастерство одинаково хорошо видно в произведениях самого разного масштаба.
Независимо от масштаба или сложности поставленной задачи Гари Чанг придерживается теории “Четырех С”: Change (“перемена”), Choice (“выбор”), Coexistence (“сосуществование”) и Connection (“связь”). Они легли в основу лекции, которую он прочитал в московском Доме архитекторов в рамках цикла Credo Центра современной архитектуры.
– Насколько важно архитектору иметь собственную теорию, объяснять, что он делает?
– В архитектуре главное – искусство коммуникации, то, что ты рассказываешь другим о своем проекте. Речь идет не о его визуальном восприятии, а о заложенных идеях и сопутствующих проектированию сферах – администрировании, строительстве и др.
– Как рождалась ваша концепция?
– Мы просто внимательно следили за тем, что происходило в Гонконге. Потом я начал много путешествовать и в разных странах искал сходство с моим городом. В основе моей концепции лежит образ мысли и жизни гонконгцев. Этот город всегда готов к изменениям, сегодня в нем фактически возможно все. Это мощный мегаполис, с мощной коммерческой составляющей, удобный и эффективно функционирующий, где все происходит чрезвычайно быстро. Правда, тут чувствуется и некая нестабильность, люди не ощущают себя защищенными. Даже исторически сложилось так, что мы китайцы и иностранцы одновременно. Но именно это состояние и объясняет наше трудолюбие и деловые качества. Люди в Гонконге одновременно думают сразу о нескольких вещах, занимаются многими делами – у большинства бизнесменов несколько телефонов. Это наша национальная особенность, которая и легла в основу концепции “Четырех С”, к которым постоянно добавляются новые “С” – сейчас их уже семь.
Нам кажется, что такая теория может быть применима и в других местах, ведь нужды у большинства людей одинаковые.
– Может быть, такой образ жизни возникает из-за невероятной концентрации зданий на одном квадратном километре?
– Дело не в застройке, а в скорости изменений и коммуникации. Во всех сферах жизни Гонконга очень высокая конкуренция, второразрядные идеи быстро исчезают. Правда, есть и большой минус: если идея приживается, все повально начинают ею пользоваться. Например, несколько лет назад очень популярным был мультфильм Ghost Story, после которого появилось много римейков, книг, комиксов и иной продукции, которые в конце концов всем безумно надоели. Это ведет к стереотипному мышлению, так как люди постоянно ищут успешные идеи, товары, услуги. Поэтому для меня Гонконг – лучший город для практического проектирования. Достаточно просто отступить на пару шагов от “основной дороги”, по которой идет большинство, – и у тебя уже развязаны руки для творчества. А на “основной дороге” часто бывают пробки...
– Можно ли сказать, что концептуально ваша архитектура – это отражение Гонконга?
– Скорее поведения его жителей. Я бы даже сказал – их способа выживания. Моя архитектура – это как некий “необходимый запас”, который всегда носишь с собой. Ведь все вокруг так нестабильно. НЗ – это здоровый, правильный способ проектировать.
– В чем особенность проектирования в Гонконге?
– На нескольких квадратных метрах улицы происходит множество событий, поэтому здание должно их учитывать и быть многофункциональным. Постройка должна помогать производить эти действия максимально эффективно и даже автоматизировать их. В программу здания нужно изначально заложить все эти события, разводя или соединяя их. После чего просто выбрать способ воплощения идеи в жизнь.
– Но сложная программа ведет и к созданию сложного здания, требующего инновационных архитектурных подходов.
– Не обязательно открывать что-то новое. Если быть внимательным, можно найти все, что нужно. Речь идет не о сложности, а о многофункциональности. Скажем, 10 лет назад в китайских школах существовали актовые залы, которые использовались и для театральных постановок, и для занятий спортом, и для проведения торжеств. При дефиците площади или средств мне кажется это очень разумным. Сегодня нужны здания, решающие сразу несколько задач и способных к изменениям. Думаю, не стоит проектировать объект до состояния полной завершенности – хорошо, если впоследствии будет возможность что-то подкорректировать. Очень сложно предугадать, что будет происходить со зданием в таком стремительно меняющемся городе, как Гонконг. Не имеет смысла делать все одновременно – таким образом можно и в бюджет не вписаться.
– То есть вы оставляете постройке возможность эволюционировать?
– Именно, ведь со временем меняется и само понятие здания. Мы постоянно стараемся искать новые смыслы в обычных понятиях, например, таких, как “дом”, “улица” или “город”. Это позволяет работать вне стереотипов и создавать наиболее эффективные постройки. Важнее всего базовые, основные элементы здания – остальные могут трансформироваться.
– Так вы поступаете в каждом своем проекте?
– Стараемся как минимум модифицировать то или иное понятие. Можно говорить на разных языках, но идея или точка отсчета должна быть одна. Сейчас я закончил конкурсный проект для города Акюрейри, второго по величине в Исландии, в котором живет 15 000 человек – такое количество несложно разместить в нескольких башнях Гонконга. Хотя условия в этих двух городах абсолютно разные, мы пытаемся использовать в проекте нашу базовую концепцию.
– Помимо практического проектирования вы занимаетесь и консультированием крупных компаний, таких как Philips. Где вы видите взаимопересечения архитектуры и маркетинга?
– Помимо меня в комитете по стратегическому планированию Philips – радиолог, дизайнер, модельер и профессор из MIT. И мы все находим общий язык, когда говорим о маркетинге этой корпорации. Вообще, сегодня каждый что-то продает. И я не исключение. Мы пытаемся убедить заказчиков в своей правоте, занимаемся пропагандой своих идей, пишем некие манифесты. Для нас “продавать” значит “убеждать”. Конечно, часто специалисты в сфере маркетинга и рекламы излишне преувеличивают достоинства товара, а иногда дают ложную информацию. Но реклама движет рынком.
– Вы читаете лекцию, в которой сравниваете архитектуру и кинематограф. Где вы видите параллели?
– Для людей фильм – это сказка, утопия. Часто и в архитектуре есть подобная иллюзорность. Скажем, в Южном Гонконге, где великолепные пляжи и набережные, заказчики строят особняки, по их словам, “как на юге Франции”. Но неужели Южный Гонконг недостаточно красив, чтобы оставаться самим собой? К чему эти сравнения? Так и создаются иллюзии.
В некоторых популярных мультфильмах используются реальные картинки Гонконга, но только более совершенные, подправленные художниками-аниматорами. Часто они прекрасно передают дух города.
С помощью кинематографа можно и предсказывать будущее. Например, в японском мультфильме Ghost in a Shell Гонконг предстает городом будущего – так же, как в свое время Лос-Анджелес в легендарном “Бегущем по лезвию бритвы”. В некоторых мультфильмах даже показаны новые способы использования зданий и их элементов. Например, в одном из них жизнь героев фактически происходит на крыше. Вы наверняка помните некоторые фильмы про мафию, в которых переговоры между лидерами кланов происходят на крышах небоскребов. И действительно, сегодня в Гонконге на кровлях можно встретить все, что угодно, даже детские площадки.
Фильмы удивительным образом воздействуют на реальную архитектуру. Например, в Гонконге недавно построили полицейский участок, напоминающий нечто из американских боевиков – настолько он наворочен. Думаю, высшие полицейские чины слишком часто ходят в кино. А ведь это стоило городу огромных денег! Непонятно, кино копирует реальность или наоборот.
Но есть и обратный эффект: в Гонконге есть сеть травалаторов (движущихся тротуаров) общей длинной 300 м. Когда едешь по ним, весь город становится одним большим фильмом – непередаваемое ощущение. Люди едут и разглядывают город, чувствуя его по-новому.
– Наверняка в фильмах можно увидеть и некоторые городские проблемы.
– Именно. Часто в кино типичным элементом Гонконга предстает сообщество cageman – людей, живущих в клетках. Подобная клетка – минимально возможное жилище человека. В Гонконге в них живут самые бедные старики. Конечно, мы не представляем себе, как это возможно, но люди существуют в них многие годы. На 7-й Венецианской биеннале в 2000 г. я представил наш город инсталляцией из подобных клеток, и каждый посетитель мог залезть в них и почувствовать, каково это – находиться в подобном мини-жилище.
– В восприятии европейцев Гонконг – это царство рекламы, тоже своеобразного мира иллюзий. Пытаетесь ли вы как-то контролировать ее средствами архитектуры?
- Действительно, некоторые улицы города настолько плотно завешаны рекламными щитами, что здания вообще не видны. Поэтому не важно, хороша постройка или нет, все равно она превратится в информационное табло. Но в этом хаосе есть какая-то своя красота.
Сложно предугадать, что произойдет с новым зданием. Но в этом-то и заключается искусство архитектора – проложить “тропы”, по которым впоследствии пойдут события, не навязывая их, а чувствуя базовые принципы поведения людей. Контроль не нужен – необходимо предвидение.
– Тогда где лежат границы архитектуры?
– С нашей профессией связано много сфер – технология, мода, дизайн, кинематограф. Приходится изучать будущее каждой из них. Архитектор становится предсказателем, прогнозистом. Никогда нельзя быть уверенным, что знаешь все, обязательно надо оставлять возможность изменений. Архитектура – это адаптация к изменениям, поэтому и границ у нее нет.
– Как о вас узнают клиенты? Почему они выбирают именно вас?
– В отличие от Европы у нас не так часто проводят конкурсы, поэтому заказчики приходят ко мне напрямую. Важный вопрос – бюджет, возможность получить максимум полезной площади. Обычно подобные ограничения определяют новые возможности для творчества. Мы отличаемся тем, что не делаем странные или экстравагантные вещи. Некоторые наши проекты кажутся необычными, но на самом деле они такие, чтобы лучше выполнять свои функции, и это просто понять.
– Что обычно является основной темой обсуждения с клиентом?
– Нет единого алгоритма. Например, если объект достаточно большой, а бюджет невелик, обсуждаем некий типовой элемент, на который будет потрачена основная сумма денег.
– В какой момент вы начинаете обсуждать материалы?
– При небольшом бюджете с них и начинаем. Скажем, в отличие от России мы крайне редко можем позволить себе использовать мрамор. И это хорошо, так как в этом нет никакого смысла. Лучший материал – дешевый. В Гонконге все говорят об экологической чистоте и вообще о безопасности здания для здоровья – это новая тенденция. Поэтому выбирать материалы надо особенно тщательно.
– Что вы думаете о Москве? Вам показались интересными какие-то здания?
– Здесь все остановилось. Думаю, что проблема в инфраструктуре, в частности дорожной. Из-за этого здания словно не связаны друг с другом, отделены от транспортной системы. Город – это матрица, отражение коммуникаций между людьми. По тому, как он выглядит, можно многое рассказать о его жителях, и, хотя многие вещи не видны, они являются частью этой матрицы. Чувствуется, что Москва – это город с авторитарным центральным управлением. Говорить об архитектуре отдельных зданий не имеет смысла – важно, как функционирует весь организм. Вы же понимаете, каким бы красивым ни был интерьер ресторана, если в нем плохая кухня, он обанкротится.