Дата: Вокруг спутника

Москва – 4 октября 1957 г. мой отец Никита Хрущев ждал телефонного звонка. Главный конструктор Сергей Королев должен был позвонить со стартовой площадки полигона Тюратам (впоследствии переименованного в космодром Байконур) в Казахстане и доложить о запуске первого в мире искусственного спутника.

В тот день отец находился в Киеве по военным делам. Он присутствовал на демонстрации перехода танков через Днепр, а затем обсуждал с советскими генералами судьбу министра обороны маршала Георгия Жукова. (Жукова подозревали в заговоре с целью захвата власти, и, прежде чем отправить в отставку, мой отец и его коллеги заручились поддержкой других высокопоставленных генералов, которые согласились с планом Хрущева.)

В тот вечер мой отец ужинал с украинскими лидерами. Я сидел в конце стола, не обращая внимания на их разговор. Все были уставшими, но отец не торопился идти отдыхать. Около полуночи дверь открылась и секретарша позвала его к телефону. Хрущев вернулся к столу улыбаясь: запуск спутника прошел успешно.

Советские инженеры начали работать над созданием спутника в январе 1956 г. Его планировалось запустить вместе с Р-7 – межконтинентальной баллистической ракетой, разрабатывавшейся с 1954 г. Но остальной мир не обращал внимания на туманные сообщения о возможном запуске, появлявшиеся в советской прессе; все за пределами Советского Союза знали, что США запустят первый в мире спутник. У нас все усилия были направлены на то, чтобы опередить американцев. В августе и сентябре было проведено два успешных запуска ракет Р-7. Работа шла круглые сутки.

Сообщение о запуске спутника появилось на первой полосе газеты «Правда», но лишь мельком. Этой новости было отведено столько же места, сколько репортажу о визите Жукова в Югославию. Не было ни броских заголовков, ни восторженных комментариев.

Причина была проста. Мой отец и весь советский народ считали, что успех спутника был естественным, что шаг за шагом мы начинали обгонять американцев. В конце концов, мы, а не американцы построили первую в мире ядерную электростанцию. Советский «МиГ» поставил мировые рекорды в 1950-х гг., а советский «Ту-104» был самым эффективным авиалайнером в своем классе. Так что спутник нас не удивил.

Не сообщалось в прессе и имя Королева. КГБ знал, что держать его имя в тайне не было необходимости, но, как сказал мне шеф КГБ Иван Серов, ресурсы врага ограничены, так что пусть они направляют свои усилия на раскрытие «несекретных» секретов.

Но мир отчаянно желал знать его имя. Нобелевский комитет решил вручить награду «главному конструктору» спутника, но для начала им надо было знать имя этого человека. Комитет запросил эту информацию у советского правительства.

Мой отец тщательно взвешивал свой ответ. Это был сложный вопрос, и его беспокоила не конфиденциальность. Всеми космическими проектами заведовал Совет главных конструкторов. Королев был председателем совета, но другие главные конструкторы – больше дюжины – считали себя не менее важными.

Хрущев понимал, что главные конструкторы были амбициозными людьми. Если нобелевский комитет вручит премию только Королеву, другие члены будут в ярости. Они откажутся работать с Королевым. Хорошо организованная команда распадется как карточный домик, и рухнут все надежды на будущие космические исследования и разработку ракет. По мнению моего отца, ученым и инженерам можно было приказать работать вместе, но их нельзя было заставить создать что-то.

В конце концов отец ответил нобелевскому комитету, что весь советский народ отличился в работе над спутником и что все они заслужили награду. Королев был обижен, но промолчал.

Несмотря на все старания моего отца, другие конструкторы выражали растущее недовольство тем, что Королеву достается вся слава, хоть и анонимно. В их секретном мире ни для кого не было секретом, кто стоял за титулом «главный конструктор».

Первым взбунтовался конструктор ракетных двигателей Валентин Глушко, чей жидкостный двигатель РД-170 используется в российских и некоторых американских ракетах. Во время одного из заседаний совета Глушко сказал: «Мой двигатель мог бы послать в космос любой кусок металла». Королеву это не могло понравиться – после успеха спутника он не считал Глушко равным себе. Спор был замят, но неприязнь осталась. Вскоре Глушко предложил свои услуги другим советским конструкторам – Михаилу Янгелю и Владимиру Челомею – конкурентам Королева. Хрущев не мог помирить их. Технически Глушко по приказу правительства продолжал конструировать двигатели для Королева, но качество работы было не то. Так что, несмотря на первоначальный успех спутника, 10 лет спустя Советский Союз проиграл лунную гонку американцам.