Безопасность: Зачем Европе ПРО
Завтра в Москве откроется встреча глав внешнеполитических и оборонных ведомств России и США в формате «два плюс два» по обсуждению российского предложения о создании совместной системы противоракетной обороны (ПРО) в Европе, а также об использовании для этих целей Габалинской радиолокационной станции (РЛС). Российское экспертное сообщество пессимистически настроено по отношению к предстоящей встрече. Причина в том, что Москва по-прежнему не верит в реальность исходящей со стороны Ближнего и Среднего Востока ракетной угрозы и обоснованно полагает, что основная цель Вашингтона состоит в ослаблении российского ракетно-ядерного потенциала и получении односторонних стратегических преимуществ.
Действительно, США планируют к 2011–2012 гг. развернуть в северо-восточной части Польши новую базу в составе 10 противоракет шахтного базирования типа GBI (Ground-Based Interceptor). Эти противоракеты предназначены для уничтожения боеголовок межконтинентальных баллистических ракет (МБР) на внеатмосферном участке траектории. Перехват боеголовок МБР планируется осуществлять путем прямого попадания на высотах более 1000 км. Среди всех потенциальных противников НАТО сейчас такие ракеты есть только у России и КНР.
«Щит» против кого?
Больше всего возможностей для создания МБР и оснащения их ядерными боеголовками у КНДР, которая 9 октября 2006 г. провела подземное ядерное испытание мощностью 400–500 т в тротиловом эквиваленте. Если Пхеньян сохранит столь же высокие темпы реализации своей ракетной программы, то он может к 2010–2011 гг. создать МБР. Однако в гипотетическом случае стрельбы по США северокорейские МБР полетят на восток – такова география. Стрельба же северокорейскими МБР по Европе крайне маловероятна ввиду ограниченности влияния Евросоюза в этом регионе.
Ракетные и ядерные возможности Ирана требуют отдельного рассмотрения. Сегодня Тегеран имеет только баллистические ракеты малой и средней дальности. С появлением ракеты «Шахаб-3» (Shahab-3) дальность их стрельбы достигла 1600–2000 км. Перспективы развития иранской ракетной программы в значительной степени зависят от продолжения военно-технического сотрудничества с КНДР, что является нарушением резолюций СБ ООН 1747 от 24 марта 2007 г. и 1718 от 14 октября 2006 г. Но даже при благоприятных условиях, что невозможно в рамках все усиливающихся санкций СБ ООН, Тегерану для разработки МБР «Шахаб-5» и «Шахаб-6», создаваемых на основе северокорейских МБР «Тэпходон-2» и «Тэпходон-3», понадобится 5–10 лет, а дальность их стрельбы составит порядка 6400 км, чего явно недостаточно для достижения американской континентальной территории (В. Сажин. «О военном потенциале ИРИ. Иран в политическом интерьере». Институт Ближнего Востока, 22.02.2006).
Иранская ядерная программа, которая включает урановую и плутониевую составляющие, тоже далека от завершения. С наибольшими проблемами Тегеран столкнулся при попытке построить в Араке тяжеловодный исследовательский реактор, необходимый для наработки близкого к оружейному качеству плутония. По сути, в стране отсутствует необходимая инфраструктура за исключением предприятия по производству тяжелой воды, поэтому плутониевая часть программы находится на самом начальном этапе развития. В урановой части ядерной программы Ирану удалось сделать качественный рывок после нелегальной закупки в 1974–1975 гг. через пакистанского ученого А. К. Хана оборудования для центрифужного обогащения урана (по изотопу уран-235). Позднее это оборудование было скопировано и запущено в производство, что позволило в настоящее время на предприятии в Натанзе довести количество центрифуг класса «Р-1» до 1500–2000.
Дальнейшее развитие иранской урановой части программы осложняется наличием значительного числа технических проблем, отсутствием собственного производства ряда необходимых материалов и нехваткой подготовленного научно-технического персонала. По самым оптимистичным прогнозам, для производства Ираном собственного ядерного оружия необходимо как минимум четыре-пять лет.
Отношения Тегерана с Европой мягче, чем с США. ЕС сейчас импортирует сравнительно мало иранских энергоресурсов, но в будущем зависимость может усилиться. Кроме этого европейские страны хотели бы ослабить свою зависимость от поставок российского природного газа, заинтересованы в получении доступа к потенциально емкому внутреннему иранскому рынку и допускают положительное влияние Ирана на решение региональных конфликтов на Ближнем Востоке. Ситуация не изменилась даже после введения санкций в отношении Тегерана со стороны ЕС и недостаточно дальновидных антииранских заявлений французского руководства. Как следствие этого, практически одинаково невозможны как участие европейских стран в военной акции против Ирана, так и ракетный удар Тегерана по Европе.
Итак, нужна ли европейцам система ПРО, которая, по-видимому, создается для защиты американской территории от мифической иранской, а тем более северокорейской ракетной угрозы? Скорее всего, Вашингтон использует эти угрозы как предлог для получения в будущем стратегического преимущества перед Россией.
Будущие угрозы
Конечно, 10 противоракет не могут остановить ответный удар стратегических ядерных сил России сейчас. Но по мере сокращения стратегических потенциалов возможности Москвы по нанесению ответного ядерного удара будут все более сокращаться (Договор о сокращении стратегических наступательных потенциалов. Статус, комментарии и мнения экспертов. Центр по изучению проблем разоружения, энергетики и экологии при МФТИ). А боевые возможности ПРО в Европе, как и на Дальнем Востоке, будут наращиваться. В частности, может быть существенно увеличено не только количество противоракет, но и проведена замена их моноблочных головных частей на многоблочные, что позволит уничтожать одной противоракетой сразу несколько боеголовок МБР. Помимо этого в непосредственной близости от российских границ, особенно в случае вступления Украины в НАТО, могут быть развернуты воздушные носители с лазерным оружием, которые в отличие от противоракет типа GBI способны уничтожать российские МБР на наиболее уязвимом (активном) участке траектории. Нынешняя база противоракет в Польше и обеспечивающая ее РЛС в Чехии могут быть только начальным этапом деятельности США по существенному ослаблению ответного удара стратегических ядерных сил России.
С опасениями Москвы согласен и целый ряд известных американских ученых. В частности, Теодор Постол из Массачусетского технологического института и Джордж Льюис из Корнеллского университета провели исследование, которое доказало принципиальную возможность перехвата боеголовок российских МБР, стартующих с таких ракетных баз, как Выползово или Тейково (европейская часть страны), в сторону Восточного побережья США.
Президент РФ Владимир Путин предложил в интересах противоракетной обороны Европы использовать Габалинскую РЛС, находящуюся в Азербайджане, а также станцию, строящуюся под Армавиром. Обе РЛС в основном предназначены для раннего предупреждения о ракетном нападении и не могут быть использованы для наведения на цель противоракет с планирующейся базы в Польше ввиду как своей географической удаленности, так и направления обзора. Следовательно, эти РЛС могут служить лишь вспомогательным элементом создаваемой в Европе американской системы ПРО и не могут быть альтернативой РЛС в Чехии, а тем более базы противоракет в Польше, на чем настаивает российская сторона.
Таким образом, позиции Москвы и Вашингтона по вопросу развертывания системы ПРО в Европе расходятся настолько сильно, что с учетом фактического начала в наших странах президентских (парламентских) избирательных кампаний отсутствует какая-либо база для возможного компромисса.
Тем не менее предстоящая российско-американская встреча в формате «два плюс два» служит подтверждением сохраняющихся партнерских отношений между РФ и США, что крайне необходимо для совместной борьбы с такими серьезными международными вызовами, как терроризм, сепаратизм и радикализм. Вопрос же о создании системы ПРО в Европе требует дальнейшего обсуждения. Очевидно при этом, что сделать такую систему по-настоящему эффективной без участия России просто невозможно.